И в темноте увидеть свет - страница 19

– 

Но они были в курсе, что вы кого-то везли?

– 

Сто процентов. Они на это и напирали. Я сказал про пленника в мешке и про второго, что я не знаю, кто эти оба. Они поспрашивали, не заметил ли я чего необычного, я очень честно ответил, что нет. Их интересовало, зачем Анна побежала в автобус, я сказал, что она очевидно пыталась помочь там тому, кто кричал… В общем, мы поговорили, и они ушли, пожелав мне скорейшего выздоровления. После больницы я пытался поговорить с тобой, но… Ну, в общем был не тот момент, я понимаю. Тогда я начал искать сам. Ты прав, история показалась мне не такой уж и серьезной, но делать мне все равно пока было нечего. У меня есть хороший друг в Центре Портофино, он из армии, мы вместе служили когда-то, только его взяли тут в армию, а меня вот в сопровождение. Я ему доверял на все сто, и рассказал ему эту историю, всю, как есть. Он посоветовал мне не лезть не в свое дело, но все же что-то мне удалось узнать. Андрей, зараженных сделали мы сами, сами люди, пытаясь вызвать какие-то мутации. Ты удивишься, но мне кажется, что все те страшилки, которые рассказываются по пьяни – правда. Ну или часть этих страшилок. Это задумывалось как что-то вроде программы супер-солдата. Что-то как обычно, пошло не так, и заражение долбануло по всему земному шару, насколько сейчас известно. Но это ещё не все, зараженных делают и сейчас, только очень осторожно. Насколько я понял, эту программу супер-солдат не прикрыли, она работает, только вот не знаю, насколько успешно. Кроме того, насколько я понял, из зараженных, которые не мутируют, пытаются сделать хотя бы рабов, просто как домашних животных, контролируя их агрессию. И насколько я понял, делают их здесь, у нас! В нашем Центре. Не смотри на меня так, я бы сам не поверил всему, что наговорил Марк – это мой друг там, в армии, но вот только три дня назад его нашли повешенным в своей комнате. Самоубийство, даже записку трогательную оставил. Только Андрей, никакое это не самоубийство, я уверен. Просто кто-то узнал, что Марк что-то знает и кому-то рассказал, и его убрали. А это значит, что и я в опасности, а может теперь и ты. В последнюю встречу Марк был очень встревожен, и явно о чем-то хотел поговорить, но мне из него не удалось ничего больше выудить. Он только сказал, что новости такие, что может скоро все о них узнают, и без него. Неделю назад вы привезли немца, так вот он – один из тех ученых, которые стояли у истоков всей этой программы, их вообще не много выжило. Одного из них вот нашли, и теперь он тут, а это значит что исследовательский центр в Портофино добился-таки каких-то результатов, и теперь…

Я слушал его настолько внимательно, насколько мог, но лампочка в моем мозгу все же сумела привлечь мое внимание – внутренний голос оказывается буквально орал. Я кинул взгляд в окно, и обомлел: к нам через дорогу бежала целая группа зараженных, и в ту же секунду двое из них ворвались в будку. Первый успел сходу ловко ударить Луиджи ножом, ловко, в спину. Луиджи дернулся в сторону, откинул психа, на него прыгнул второй, заваливая его на пол, а в дверь ломились ещё трое, мешая друг другу. Я рванул пистолет из кобуры, сдергивая предохранитель, выстрелил в одного из психов, но не попал, а в того, который завалил Луиджи, я и стрелять боялся, чтобы не попасть в солдата – они оба катались по полу комком. Тут один из ворвавшихся психов просто прыгнул на меня, сбивая меня с ног – я сделал судорожный шаг назад, споткнулся о невысокую ступеньку в открытой задней двери будки, и грохнулся на спину прямиком в кусты, смягчившие падение. Психу тоже понадобилось время, чтобы встать, мы поднялись почти одновременно – он в будке, я где-то в кустах, пытаясь выцелить его в дверях и сделав пару шагов назад, треща ветками и своими штанами. Прежде, чем я выстрелил, псих метнулся ко мне опять, со всей скорости врезавшись в меня, и опять я не успел уйти с линии атаки, и снова мы грохнулись назад, зацепившись за какое-то дерево, а я почувствовал его руку на своей ключице, неожиданно сильную и теплую, хотя подсознательно казалось, что пальцы зараженных должны быть холодными. Пистолет я при падении не выронил, и теперь просто приставил его к боку психа, и нажал на курок, три раза – глухо грохнули три выстрела, подбрасывая тело на мне, запахло порохом, и тут вдруг рванул взрыв, оглушивший меня – взорвалась будка, разлетевшись на миллион кусков.