— Вы ведь тетушка Нила?
Толстуха так и застыла с занесенным ножом. Опустила луковицу и уставилась так, что хотелось сбежать:
— Стало быть, тетушка, раз так говорят.
Амели уставилась на свои пальцы:
— Где мне Нила разыскать?
— А тебе зачем? — толстуха прищурилась и скривила пухлые губы.
— Нужно. Дело у меня.
Тетка хмыкнула и, как ни в чем не бывало, вернулась к луковице:
— Какое такое дело?
— Поговорить нужно.
— Ишь, какая! Мало ли, что тебе нужно. И о чем же ты с ним говорить собралась?
Амели молчала.
— Знаю я ваши разговоры. Голову дурить удумала? А ну как Феррандо узнает?
Амели подскочила и сжала кулаки:
— Ничего я не удумала. И срамного ничего говорить не собираюсь!
Тетка вдруг улыбнулась, взгляд смягчился:
— Ишь, какая! — она покачала головой. — Своевольная. Аж щеки загорелись.
Амели открыла, было, рот, сказать что-то обидное, но толстуха расхохоталась:
— Да будет тебе, милая! Сядь. А я тебе молока налью.
Она отставила лук, обмыла руки в медном тазу, достала кружку и кувшин, накрытый салфеткой:
— На-ка. Свежее. Молочница только принесла. Хочешь булочку с маслом?
Неожиданно для себя Амели кивнула. Ей здесь нравилось, в кухне. Очень нравилось. И аппетит разыгрался. Не то, что в покоях.
Кухарка глянула на нее и улыбнулась. Залезла в шкафчик, достала чашку с маслом, на удивление, холодным, свежую булку; подала нож.
— Ешь, милая, если хочется. Меня теткой Соремондой зовут. Можешь и ты так звать.
Амели кивнула:
— Хорошо.
Она разрезала булочку, пахнущую ванилью, не удержалась и поднесла к носу, жадно вдыхая:
— Ваарская ваниль?
Тетка Соремонда округлила глаза и удивленно подняла тонкие брови:
— И все-то ты знаешь. Шустрая какая!
Амели улыбнулась. Угадала. Конечно, на этой кухне и ваарская ваниль, и габардский мускат. И, наверняка много того, о чем Амели только читала в кулинарных книгах. Возможно, есть даже настоящие бобы какао, из которых готовят изысканные соусы и сладости. Вот бы хотя бы понюхать…
Вопрос про бобы вдруг показался безотлагательно важным:
— А бобы какао тоже у вас есть?
— Что? — тетка Соремонда нахмурилась. — Какие такие бобы? Бобов в кладовой полные мешки.
— Бобы какао.
— Вот про это не знаю.
— Это очень изысканный продукт. Настоящая роскошь.
Толстуха пожала плечами:
— Не знаю такого. И не видала никогда… Феррандо любит простую пищу. Мясо, овощи, пироги. Особенно пироги. А мою стряпню всегда хвалит. И без всяких какао. Но больше всего любит пирожки с требухой. Вон, — тетка Соремонда кивнула на кадку, — как раз пирожков ему затеяла. Уж больно просил.
Амели не знала, что сказать. Требуха… В голову не могло прийти, что в таком богатом доме едят требуху, будто от безденежья. Дома часто подавали — но даже не каждый день. Бывало, Фелис иногда ходила к закрытию мясного рынка, чтобы купить самые остатки — так выходило дешевле. Это было вкусно, гораздо вкуснее пустой капусты, но… заказывать требуху, когда есть выбор, когда можешь есть все, что захочешь… Может, тетка просто смеется?
Амели нахмурилась:
— Неужто, впрямь, требуху?
Толстуха пожала плечами:
— Отчего бы и не требуху, если вкусно? Хочешь — оставайся, помогай. Только рада буду такому поваренку.
