— Вы могли бы начать с извинений, — буркнул Кристиан, тут же решив про себя, что ни за что ее не извинит.
— Будто бы это поможет, — проницательно заметила Лоттар. — Мне бы хотелось свести эту беседу к более конструктивному руслу.
Ей бы хотелось?
Конструктивному руслу?
Она что, не видит, что висит в этой компании на тонкой ниточке?
От негодования Кристиан едва не задохнулся. Жилет немедленно стал ему узок, а галстук удавкой впился в шею.
— Госпожа Лоттар, — тем не менее ему удалось обуздать свое бешенство, — что ж. Давайте конструктивно. Я хочу получить ответы на все свои вопросы. Мне необходимо знать, с кем я имею дело.
— Господин Эрре, — так же сухо ответила Лоттар, — к сожалению, я недооценила степень вашей заинтересованности в подноготной своих сотрудников. Мне казалось, что мое прошлое не так уж важно. Мне жаль, что я допустила подобную ошибку, но иногда мне сложно понять людей. В любом случае, я готова рассказать все, что вам интересно.
— Ладно, — Кристиан встал и прошелся по кабинету, — хорошо. Что произошло между вами и Анной Гё? О каком трагическом стечении обстоятельств и нелепой ошибке идет речь?
— Это действительно было нелепой ошибкой, — Лоттар явно напряглась, стиснула руки, ее плечи будто окаменели. — Господин Гё уехал на несколько дней по делам, я осталась одна в скрюченном домишке. И все его дети решили воспользоваться этой ситуацией. К сожалению, братья и Анна не обсудили свои намерения между собой. Надо ли вам говорить, что их удручало то доверие, которое мне оказывал их отец? Они считали меня авантюристкой и переживали, что мое влияние на господина Гё окажется слишком велико и это скажется на их наследстве. Разумеется, они все преувеличивали. На господина Гё невозможно было повлиять.
Кристиан перестал расхаживать по кабинету и присел на краешек стола, разглядывая Лоттар. Его поразила серьезность ее тона. Словно речь шла о чем-то куда более важном, чем нелепая ошибка.
— В тот вечер неожиданно приехала Анна и заявила, что останется ночевать. Я не удивилась, решила, что она просто хочет убедиться, что я не сопру столовое серебро. Тут надо сказать еще вот что: у господина Гё была привычка запирать меня на несколько часов в шкафу, если я приносила ему убытки.
— Что? — не веря услышанному, переспросил Кристиан.
— Он говорил, что так я смогу обдумать свои ошибки и не повторять их снова. Анна знала, как тяжело мне даются подобные наказания и решила… я не знаю. Проучить меня разве что? Просто отыграться? Как бы то ни было, она дождалась, пока я усну, и заперла дверь моей комнаты снаружи. По ее замыслу, я проснусь утром и испугаюсь. Это был довольно смешной план, — уточнила Лоттар с кривой усмешкой, — потому что я легко могла бы покинуть комнату через окно в сад. По правде говоря, я достаточно часто так делала, когда не собиралась ставить господина Гё в известность о своих вечерних прогулках.
Ее вечерние прогулки сейчас мало интересовали Кристиана. Взволнованный, изумленный, он пытался представить себе такую жизнь, когда тебя могут запереть в шкафу.
— Но в то же время братья Гё решили напугать меня иначе, — продолжала Лоттар, и в ее глазах вспыхнуло что-то темное. — Ночью они прокрались в сад и бросили мне в окно камень. Он попал в керосиновую лампу, которая стояла на тумбочке возле окна. Лампа упала. Занялся ковер, а потом занавески. Так из-за двух нелепых шуток я оказалась в запертой горящей комнате.
