Игра не по сценарию - страница 46
«Возможно, что слухи, по поводу каких-то особых отношений между Гитлером и Ремом, это сплетни, – думал Геббельс, – но, опять же… «дыма без огня не бывает». Может, и было между ними что-то такое, что для всех остальных осталось тайной?» – продолжал он свои размышления, пока его не окликнула Елена Ганфштенгль.
«Богиня! – он тут же переключил на неё всё своё внимание. – Эх, и повезло же этому придурку Эрнсту! О такой женщине можно только мечтать». – Теперь, глядя на восхищавшую его чужую жену, он ни о чём другом думать уже не мог.
Это заметил муж красавицы, который не мог позволить себе устроить здесь склоку, но это его не на шутку разозлило. Геринг сохранял спокойствие и его, кажется, ничто не трогало. Гитлер же после Берлинской встряски пребывал в крайне возбуждённом состоянии и на Рема смотрел совсем не осуждающе, а скорее наоборот.
За глаза, Геббельса именовали «хромым Мефистофелем» и действительно, в его прозорливости, иногда было что-то сатанинское. А своим злобным характером он умудрялся настроить против себя большинство тех, с кем, так или иначе ему приходилось общаться. Его не мог терпеть Роберт Лей, и с трудом мирились с его присутствием Рудольф Гесс, Розенберг и многие другие. Его острые умные и язвительные высказывания, самым невероятным образом задевали даже самых «толстокожих».
Елена отправилась к Ильзе, и Геббельс в своих размышлениях опять вернулся к Гитлеру и Рему. Сейчас, глядя на этих двух строптивых самцов, Геббельс думал об их почти невозможном и странном союзе. «Уж, не кроется ли здесь что-то большее? – продолжал он свои размышления. – Наверное, и здесь не обошлось без чар Рудольфа Гесса», – сделал он, наконец, свой вывод.
Обычно наблюдательность его не подводила. Да и странно как-то Гитлер посматривал на Рема. Сразу и не поймёшь, этот взгляд фюрера,… симпатизирует он этому солдафону или его ненавидит?
В одном Геббельс был, безусловно, прав: в том, что именно Гессу удалось переманить Рема на сторону нацистов. Партийные зубоскалы не раз высказывали предположения, что «дело здесь не чисто», а Рем – настоящее животное (по его же собственным словам) – в присутствии Гесса становился «шёлковым».
– Не иначе, как Руди каким-то образом его околдовал, за глаза посмеивались однопартийцы.
– Ты не знаешь как? – спрашивал один насмешник у другого.
– Ясное дело как… За ним Эрнст Рем готов был пойти куда угодно и против кого угодно. – Любовь! Это она творит такие чудеса.
За последние годы отношения в партии часто носили более чем просто дружеский характер. Гомосексуализм, существовавший между однопартийцами, сделался чуть ли не модой. Никто и не собирался скрывать своих истинных предпочтений, называя всё, что раньше являлось тайным, совершенно открыто. Вот и Рем не скрывал того, что он влюблён в Гесса.
Не было секретом и то, что среди штурмовиков СА преобладали самые что ни наесть социалистические настроения. Были и те, кто колебался между нацистами и коминтерновцами.
«Вот и сейчас Рем, наверное, приехал в надежде, что Гесс уже вернулся из Австрии», – продолжал свои размышления доктор Геббельс.
Внутрипартийные взаимоотношения нацистов «Хромого Мефистофеля» интересовали только по той причине, чтобы понять: на кого надо «делать ставку», а на кого нет. Пока он был приверженцем Гитлера, но кто знает…
Что касается Рудольфа Гесса, то не только Гитлер считал его идеалистом, такого мнения придерживались и другие партийцы. Гитлера же одолевали странные чувства. С одной стороны он был благодарен верному другу Руди, а с другой… Он всё время задавался вопросом: «Почему именно Гесс так волнует Рема? Почему?»