Каких только разгильдяев, ханыг, прохиндеев, чудиков и обормотов не встретил Фирсов в спецкомендатуре!
На первом месте по представительству шла пьяная дурь с кулаками – хулиганы, "бакланщики", статья 206 за разными частями. Как казалось Фирсову, их лечить следовало, а не осуждать, пусть и условно. Они и там, за забором, углядев слабые стороны надзора, "клали на все болт" и пили в дни получек как чесоточные лошади, пока их за нарушение режима не отправляли на зону – "закрывали". Это племя – пришибленное и хмурое в безденежье, неразговорчивое во трезвости, но горластое во хмелю – уходило на зону, но не избывало – с воли, в узкий турникет спецкомендатуры перлись и перлись с чемоданами и рюкзаками новые "бакланщики", обнадеженные слухами о половине срока и условно-досрочном освобождении – УДО. Но какое там УДО!.. Единицы ушли "по половинке" за полтора года, что пробыл там Игорь, и десятки – в зону, в зону… «"Химия" – это свобода в кредит», как мудро сказал Фирсову Славка Гостомыслов, кандидат наук из Университета, придя в первый же вечер засвидетельствовать свое почтение образованному коллеге.
Замечен в пьянке – минус. Отсутствовал на вечерней проверке без уважительной причины – минус. Удрал в самоволку или задержался из увольнения – ба-а-льшой минус, лишаешься права выезда на шесть месяцев. Не вышел на работу – опять минус. А для УДО надо не иметь ни одного минуса, а лишь одни плюсы: грамоты, благодарности, заседать в совете общежития или отряда…
На втором месте шли, пожалуй, хозяйственники – строители, бухгалтеры, директора фильмов, торговля и прочий люд с руководящим положением. Те вели себя тихо, но жестко, собирались по вечерам в своих чистых квартирах, чаевничали, смотрели привезенные из дома телевизоры, беседовали неспешно и заседали в советах отрядов, а то и общежития – "советчики". Они и решали, кому из провинившихся вынести предупреждение, кому выговор, кого лишить поездки домой на выходные. Все, что строже, – брала на себя администрация. "Советчики" не жаловали "бакланщиков"; случалось, и били втихаря, но начальству их сами не сдавали, к зоне не подталкивали, понимая, что если здесь человеку не сахар, то там и подавно не мед.
Много было народу, угодившего под суд от автомобильной баранки – наезд на человека, аварии с увечьями и смертельными исходами, и хотя Фирсов тоже шел по этой самой 211-й статье, не являясь ни владельцем личного автомобиля, ни профессиональным шофером, этот контингент не принял его за своего, поскольку Игорь сразу же был отнесен к "начальству", и в отряде за ним укрепилось прозвище Доцент, навеянное, очевидно, его аспирантским прошлым.
Взяточники, мошенники, спекулянты, неумышленные убийцы, случайные поджигатели, мелкие воришки, "халаты" (проявившие преступную халатность), уклоняющиеся от уплаты алиментов или воинской повинности находились в комендатуре в качестве прослойки, дополняя общую картину человеческого безрассудства и страстей.
Но были люди и вовсе, как казалось Фирсову, случайные, угодившие под суд либо по незнанию законов, либо потому, что закон сам не знал в своей неуклюжести, чего ему надо от человека, и лез на него, как танк на врага: дави его, гада, и все тут!..
Фирсов, например, так и не смог понять, за что отдали под суд, продержав три месяца в "Крестах", пожилого столяра-плотника Мишу, его первого соседа по квартире, мастера золотке руки, усмотрев в нем тунеядца и устроив показательный суд в жилконторе.
