Игрушка Ворона - страница 34
Это унизительно. Но я понимаю, что у меня нет другого выхода. Смешно получается, сама же Лесю и Петю учила не влезать в чужие банды, а по итогу и себя, и друзей втянула в такую трясину, из которой вряд ли уже получится вылезти без последствий. Ловушка сработала блестяще. Причем, Воронов для этого почти что ничего толком и не сделал.
С другой стороны, я успокаиваю себя тем, что всё не так уж и плохо. Петя с Лесей пристроены, да и я тоже. Да, может, и не самая лучшая работа в мире, но и мы не выходцы из королевских семей. По сути, жаловаться не на что. Тут нужно только радоваться.
Замечаю, как рыжая мымра иногда поглядывает на меня. Уверена, если бы она могла, то непременно уничтожила меня своим ядовитым взглядом.
Наша неприязнь взаимная, пусть я до конца и не понимаю, почему баба Воронова настолько меня не переносит. Как правило, такие как эта богатенькая цыпа, на таких, как я, смотрят либо с пренебрежением, либо делают вид, что меня не существует. К такому отношению я давно привыкла, но уж точно не к такой жгучей ненависти, что отчетливо прослеживается в голубых глазах Миланы.
Хорошенько заправив водолазку в брюки, как бы укрепляя свою «броню», я продолжаю ходить за сладкой парочкой, будто тень. Никто из богатеньких гостей, которые подходят к Воронову, не обращают на меня внимания. Это оказывается единственная мелочь, которое облегчает мое пребывание в чужом доме.
— Принеси мне виски, — приказывает Вадим, кивая в сторону небольшого круглого столика, где на подносе стоят уже наполненные стаканы с алкоголем. — И один кубик льда брось.
Молча семеню к столику. И зачем Воронову вообще понадобилась личная девочка на побегушках? Боится, что его могут отравить? А не боится, что это могу сделать я? Да нет, на такое я бы никогда не пошла.
Беру стакан и ищу взглядом лёд. Нахожу ведёрко с кубиками льда и щипцы. Кое-как, совсем неумело, подцепляю льдинку щипцами и аккуратно опускаю в напиток. Получается не так-то и плохо. Я горжусь собой, будто только что сделала нечто невероятно трудное.
Уже хочу вернуться к Воронову, но неожиданно ко мне обращается высокая стройная женщина лет сорока, в строгом черном костюме и с тугим пучком светлых волос на затылке:
— Возьми салфетку, — взгляд зеленых глаз перемещается к столику с алкоголем, где на самом краешке аккуратной стопкой лежат белые салфетки.
— Зачем?
— Чтобы руки не были влажными, — женщина мне улыбается, обнажая свои красивые белоснежные зубы.
Еще никогда мне так не улыбался хорошо одетый человек.
— Виски холодный, а в помещении жарко, понимаешь, о чем я? — улыбка женщины становится еще шире.
Как странно, она не стремится меня унизить, просто объясняет простые вещи, которые я должна была сама учесть.
— Спасибо.
Быстро беру салфетку, оборачиваю ее вокруг ребристого донышка и спешу обратно к Воронову.
— Держите.
Он забирает стакан и продолжает разговаривать с какими-то мужиками. Я занимаю свое привычное место «тени» и продолжаю ждать новых приказов.
Наблюдаю за людьми, но картина богатых утырков быстро мне надоедает, поэтому я смотрю только на Воронова. Он, кажется, прекрасно себя чувствует в такой большой и шумной компании. Иногда улыбается и даже шутит. Несмотря на шрам, женщины вьются вокруг него и бросают в его сторону голодные взгляды. Меня этот факт злит, и я ничего, совсем ничего не могу сделать с этой необъяснимой злостью.