— Пошел ты, урод старый! — выплёвываю и хохочу, когда замечаю, как по лысине мужика соскальзывает ломтик огурца.
— Не ерепенься!
Этот козел делает выпад в мою сторону и немного шатается.
Я отхожу назад, намереваясь выскочить из кухни, но мужик своей прытью застает меня врасплох. Он так быстро оказывается рядом и уже в следующий момент сгребает меня своими жирными ручищами в охапку, а затем вжимает в ближайшую стенку.
— Отпусти, чмо пузатое! — верещу, однозначно перекрикивая шум музыки, возникшей в гостиной.
— Заткнись, — шипит мужик, обдавая меня вонючим запахом перегара и сигар.
Я до одури пугаюсь, когда он начинает нервным движением дергать замок своей ширинки, а другой рукой держать меня за шею и вжимать в стену. Мне еще никогда в жизни не было так страшно, как сейчас.
Этот ужас можно сравнить только с тем, когда меня насильно заталкивали в маленькое темное помещение, чтобы поглумиться. Прежде никто не пытался меня изнасиловать, поэтому я не знаю, как мне себя защитить.
Выбраться не удается. Горло сдавлено так, что из меня вырываются лишь хриплые всхлипы. Страх парализует. Сердце быстро-быстро стучит в груди и кажется, что сейчас оно сейчас раздробит ребра.
Вдруг ловлю себя на мысли, что я — всё еще тощая девчонка, не способная защититься от всего на свете, а не мужик со стальными яйцами и огромным крепким кулаком. Такая очевидная правда больно оглушает. Но я действительно физически слабей и не могу сейчас себе помочь.
— Потрогай его, — шепчет мужик и, схватив мою руку, кладет себе на член.
Меня всю в отвращении передёргивает. Взвизгнув от страха, я сжимаю мелкий отросток мужика так сильно, как только могу. Урод шипит и в ответ ударяет меня наотмашь по лицу. Становится больно, но я поворачиваюсь и злобным, полным ненависти взглядом, смотрю на него.
— Дура тупорылая и глаза у тебя как у бляди!
— Эй!
Я только успеваю заметить на плече моего обидчика руку с печаткой на среднем пальцем, после чего жирному козлу врезают с кулака в морду. Он сползает по стенке вниз, сплёвывая кровь.
— Ты охуел?! — Вадим склоняется над мужиком и вколачивается в него пронзительным колючим взглядом, от которого у меня по коже проходятся мурашки. — Член свой суй своим блядям, а моё не тронь, усёк?
Жирдяй прикрывает разбитый нос рукой и быстро-быстро кивает. Надо же… Какое влияние имеет Воронов на этого ублюдка!
— Нормально? — Вадим выпрямляется и разминает кулак.
— Ага, — только и роняю.
— Уходим. В этом свинарнике мы и так дохуя задержались, — он берет меня за руку и ведет на выход из кухни.
Непринужденное прикосновение Воронова отдается где-то в самой глубине моей души странным покалывающим чувством покоя и наслаждения. Это так странно, так непривычно и ново. Я как идиотка пялюсь на его красивую руку, крепко сжимающую мою ладонь. В этом жесте нет ничего такого, ничего не обычного, но мое тело реагирует совсем иначе.
— Зай, что случилось? — спрашивает Милана, когда мы возвращаемся в гостиную.
— Ничего, уезжаем.
— К тебе? — рыжая стерва косится на руку своего благоверного, которая всё еще сжимает мою.
Мне в кайф не только от прикосновения, но и вытянутого лица этой куклы.
— Нет, ты едешь к себе домой, — не сбавляя темп, отвечает Воронов.
— Но… А как же мой мартини?
— Ты едешь домой, — повторяет Вадим ледяным тоном.
— Хорошо, — послушно отвечает Милана, бросая в мою сторону быстрый жесткий взгляд.
