Никого! Сердце ее отчаянно заколотилось. Она тихо прикрыла за собой дверь и торопясь закончить дело быстрее подошла к письменному столу.
Кабинет маркиза был темен, шторы задернуты. Тесс не была тут с той памятной ночи, когда он пил ее кровь и ее передернуло от воспоминаний. Вот бы ему больше никогда не пришло в голову ее...пить? Бр-р!
На столе лежали бумаги и письма, в подставке стояло самопишущее перо. Тереза схватила листок бумаги — дорогой и с тиснением. Посмотрела на почерк маркиза в одном из неоконченных писем. Хм, размашистый такой, мужской. Нет, ей его не подделать, по крайней мере, так быстро. Ну и черт с ним, главное найти печать и сургуч!
Она стала открывать ящики стола. Книги, исписанные почерком маркиза блокноты, странные инструменты для черчения.
Во втором обнаружились кисти и баночки с красками и тушью. Тереза удивилась. Маркиз что рисует? Третий ящик выдвинулся с неохотой. Тут оказался сургуч в длинных прямоугольных палочках и шкатулка с печатью.
Ага! Тесс поминутно оглядываясь на дверь кабинета достала все это и положила на стол. Сургуч был алхимический, огня не требовал и плавился при соприкосновении с бумагой. Это Тесс уже знала, потому что Балера при ней однажды запечатывала письмо. Тесс открыла красивую, отделанную перламутром шкатулку. В бархатной выемке лежала печать маркиза. Тесс быстро набросала записку.
«Маркиз изменил свое мнение по поводу цвета платья его ученицы. Используйте ткань на собственное усмотрение, чтобы подчеркнуть ее красоту.»
Подпись Тесс решила не ставить. Печати должно быть достаточно.
Она запечатала записку, нарисовала сургучом кляксу и схватилась за печать. Тут же отдернула руку — пальцы обожгло огнем. Проклятье! Наверняка какие-нибудь алхимические чары. Сургуч застывал на глазах, нужно было решаться. Тесс подхватила юбку и надеясь, что ткань хоть немного защитит кожу от чар, схватила печать сквозь нее. Жгло нестерпимо! Из глаз Терезы полились слезы, но она поставила оттиск, аккуратно отделила печать от сургуча и только потом бросила печать на стол. Беззвучно заорала, баюкая руку, слезы потекли рекой. Она медленно оторвала ткань от пальцев — те были в волдырях. Проклятье! Проклятье! Тесс чтобы не заорать затопала ногами и завертелась на месте. Больно-то как! Нужно было еще засунуть печать обратно в футляр или все будет напрасно. Тесс вздохнула несколько раз, собираясь с силами, и словно горящий уголь подхватила печать и бросила в футляр. Поправила ее, вдавливая в углубление в шкатулке самописным пером.
О боли она подумает потом. Соврет, что обожглась на кухне или еще где. Нужно все убрать и бежать…
Она закрыла шкатулку, сунула ее в третий ящик стола и осторожно закрыла его. В этот момент дверь кабинета — не та через которую вошла Тесс, неприметная дверь для слуг, а парадная двойная — отворилась.
Тесс успела схватить записку и спрятать ее в карман на юбке. В комнату мрачной громадой вошел Морхед. Сердце Тесс упало. Боже, лучше бы Балера или даже сам маркиз, но этот! Тесс попятилась к окну.
Мужчина хмуро глядя на нее подошел к столу и посмотрел на ящик, где была печать.
- Я зашла… случайно. Искала чистой бумаги… - забормотала Тесс, пододвигаясь все ближе к окну. Морхед смерил ее суровым взглядом и шагнул вперед. Он двигался невообразимо быстро. Тесс не успела увидеть как, но он уже был рядом с ней. Схватил ее правую руку и поднял к своему лицу. Волдыри на пальцах было не спрятать.
