—Как получится, конечно, но думаю, что нет, — отец даже улыбнулся шире, вау. Хоть бы прикинулся, что ему грустно от этого. Хотя, о чем это я? Грустно будет нам всем, когда мама войдет в активную стадию боевых действий.
—Если что, обращайся, — шепнул мне отец, и я намек поняла. Речь шла о деньгах, бывало такое, что папа помогал мне без ведома мамы. Такое случилось всего два раза за весь период моего обучения, но дело было. Я и сама не очень хорошо относилась к тому, что отец пересылал мне деньги, но тогда иначе было никак.
Сессия, уволили с кафешки, где я подрабатывала, да и учебники надо было купить. Все накопилось снежным комом. Хоть на стенку лезь!
—Спасибо, пап.
Улыбнувшись, я проследовала в ванную. Душ принимала быстро, умывалась еще быстрее. По-хорошему сегодня у меня запланирован просмотр нескольких квартир, небольших, но и не в самой жопе, что уже хорошо. На фотографиях довольно прилично все.
После ванной вернулась в комнату, оделась наспех и рванула в ближайший магазин. Во-первых, нужно было купить продуктов, ибо слушать упреки родительницы, а они обязательно будут — выше моих сил, а во-вторых, просто проветрить голову перед неминуемой встречей с любимой мамочкой.
Справилась я довольно быстро, небольшой магазинчик находился в пяти минутах от дома, впрочем, после я еще намотала кругов так пять вокруг дома, чтобы максимально сконцентрироваться, поймать дзен, так сказать. Правда, сохранить в порядке свои нервы мне не удалось. Только ступив на порог родного дома, я услышала доносящийся из кухни голос матери. Судя по всему, говорила она по телефону и говорила с тем, с кем не стоило, если не хочет окончательно потерять дочь.
Прошмыгнув внутрь, я прокралась на цыпочках к кухне, стараясь не шуршать пакетом.
— Да, Димочка, ну, разумеется, — ворковала мама, да так ласково, так заигрывающе, что мне противно стало. Хорошо, что желудок пустой, а то точно стошнило бы от этой приторности в голосе родительницы. — Никуда она не денется, помыкается тут-там и вернется, как миленькая, я уж тут посодействую, — продолжила щебетать мать, пока я отдирала от пола собственную челюсть.
Никуда не денусь, значит? Такого ты обо мне, мама, мнения. Да я скорее умру, чем даже подумаю в сторону этого предателя. Все больше закипая от злости, я продолжала слушать, как мать пресмыкалась перед моим бывшим.
— Что говоришь? Приедешь. Ох, Димочка, конечно-конечно приезжай, мы с Владимиром Федоровичем тебя обязательно встретим, ой что ты, Димочка, нам разве сложно?
Родную дочь, значит, встретить было сложно, а Димочку — пожалуйста. Вот это я понимаю «семейные ценности». Да черта с два! Окончательно потеряв терпения, я ворвалась в кухню, поймав на себе испуганный взгляд матери, вырвала у нее из рук трубку и прежде, чем она успела что-либо предпринять, приложила телефон к уху и произнесла:
— Слушай сюда, Димочка, между нами, все кончено. КОН-ЧЕ-НО! Даже не думай тащить сюда свою тощую задницу, я скорее за первого встречного выйду, даже если он бомжом окажется, чем к тебе вернусь, можешь продолжать натягивать свою Ниночку, а сюда дорогу забудь, иначе амнезию я тебе лично обеспечу.
Ответить он не успел, потому что звонок я сбросила сразу, как только закончила свою праведную речь.
— Ты что себе позволяешь? — прошипела мать, когда я швырнула ее телефон на стол.
— Не смей никогда и ничего делать у меня за спиной. Ты никогда моей жизнью особо не интересовалась, вот так впредь и продолжай, у тебя отлично получается, мама.
