У высокородных было много лишних драгоценностей. А в порту всегда находились люди, которых не интересовало, кто приносит им товар.
* * *
Выйти из кабинета Эсстель после того, как хозяйка включила магическую защиту на дверях – задачка не из простых. Я могла бы сбежать из-под замка, прибегнув к помощи теневого плаща, благо, постепенно училась им пользоваться, но через магические экраны ходить не рисковала. Запасного тела у меня не было. К тому же я подозревала, что сгорать заживо – это неприятно.
Некоторое время я задумчиво разглядывала окно и даже забралась на подоконник, чтобы подергать ручку форточки. Открыла. Подставила горячие щеки холодному соленому ветру. Закрыла.
Какой смысл бежать? Вызовут. Найдут. Из-под земли достанут.
Если уж из зазеркалья вытащили, чтобы использовать для своих целей. Найди-принеси. Проберись-подслушай. Убей…
«Ты не должна убивать», – серьезно сказал демон.
Я села на подоконник. Прижалась щекой к стеклу, с тоской глядя на далекую площадь. Где-то там ходили люди. Свободные, счастливые. Должно быть, думали о том, что купить к ужину. А я думала, как найти браслет. Я чувствовала, что он где-то внизу, но не лежит где-то неподвижно, а неспеша перемещается… на запад.
Это было очень странное ощущение. Примерно такое же, как чувствовать связь с принцессой на расстоянии. Знать, что сейчас она обеспокоена чем-то или радуется чему-то, чувствовать чужие эмоции в собственной груди.
Я постучала ногтями по подоконнику. Невозможно было сидеть на месте и чувствовать, что браслет, который был нужен мне, куда-то несли. Прижавшись носом к стеклу, попыталась проследить направление, но быстро устала напрягать глаза и тот новый орган где-то в центре груди, который улавливал этот демонов браслет.
Пошел бы он к демону этот браслет!
Я вскочила на ноги, чтобы отвлечься. Бесцельно побродив туда-сюда, по пути из мелкой мстительности свернув голову механической кукле, изображающей принцессу, я дождалась, пока браслет перестанет перемещаться, и устроилась поудобнее в мягком кресле. Задумчиво посмотрела на аккуратную стопку бумаг с гербовой печатью. До того, как ей принесли свежую газету, Эсстель сидела тут и работала с документами. Интересно, что за дела государственной важности король поручает дочери?
«Почтенное собрание хлебопеков и булочников просит присвоить Юго-Восточному переулку в Среднем городе название, связанное с результатом их ежедневного труда… так-так-так, проведено голосование жителей в присутствии досточтимого господина судьи всего Зарядья и Окружья… это понятно… Большинством голосов избрано название для вышеупомянутого Юго-Восточного переулка – переулок Свежих Булок. Нижайше просим утвердить наше предложение и навек остаемся верны вам, господа как-то там и так далее».
В самом конце листа стояла резолюция Эсстель «принято», ее замысловатая подпись и печать.
Я покачала головой. Изводить дорогую гербовую бумагу с магическими водяными знаками подлинности на такую чушь как переулок Свежих Булок – как им самим-то не смешно? Много ли подобной корреспонденции приходит на имя принцессы, и неужели ей нравится сидеть и разбираться в этих каракулях и витиеватых выражениях официального стиля?
Наугад вытащила еще один тяжелый лист из середины стопки. На этот раз письмо дипломатической почты. В правом верхнем углу голубоватого листа располагался искусно сработанный вензель ведомства. Невольно задержала дыхание, залюбовавшись гармонией затейливо переплетенных нитей. Заглавные буквы неизвестный художник выделил серебряной краской так, чтобы они сверкали каждый раз, когда изменялся угол наклона листа к читателю. Что же за слова навсегда останутся на листе с таким красивым и дорогим украшением?
