Терри почувствовал себя мухой, которая попала в паутину: сколько бы он ни бился, только все больше запутывался, а паук выжидал, наблюдая со стороны. И точно так же, как муха, он не понимал, что происходит, как так вышло, что он был свободен, а теперь руки стянуты браслетами, а за плечом стоит немногословный гвардеец с заряженным парализатором на поясе.
– Меня обвиняют в том, что мне стало дурно от волнения? Может, еще повесите за это? – с горечью спросил Риамен.
Риттау получил бумаги от привратника и жестом велел следовать за ним. Гвардеец в свою очередь бесцеремонно подтолкнул Терри в спину.
– Не надо меня толкать, – ледяным голосом предупредил тот, резко крутанувшись на каблуке.
Риттау, который успел уйти на пару шагов вперед, вернулся и положил узкую, но крепкую ладонь ему на плечо.
– Я обвиняю вас в том, что вы слишком много себе позволяете. Вы будто вовсе не осознаете своего положения. Это вчера вы были кем-то, а сегодня вы должны вести себя более осмотрительно, если хотите сохранить свою свободу.
– Мне нельзя есть рыбу? – через силу выдавил Терри, продолжая настаивать на своей версии «затошнило от переживаний», но скорее из чувства упрямства, чем действительно надеясь выйти победителем. Это чужака-Фархада он мог обмануть. Недаром Фархад сперва даже не сообразил, что не так с той рыбой, которую Терри так неосмотрительно заказал. В жилах Риттау текла та же кровь, и он все прекрасно понимал.
Даже слишком хорошо.
– Отчего же нельзя? Вы хотите? Я думаю, что могу это устроить. У меня может возникнуть искушение посадить вас под арест исключительно на мясную диету. Вам нравится медленная смерть от обезвоживания? Очень неприятные ощущения, поверьте мне, я знаю, о чем говорю. Если голод окажется сильнее разума, а я почти уверен, что этим все закончится, у вас наверняка откажет печень.
– Я ел рыбу и остался жив, представьте.
– Вероятно это оттого, что само ваше существование нарушает один из законов Создателя… Какой позор для вашего деда… Скажите, Риамен, хотели бы вы прожить полгода-год на одной рыбе? Думаю, в Академии с радостью ухватятся за идею исследовать возможности вашего организма. Если сумеете выжить – я без разговоров выплачу вам треть своего годового жалования. Это вдобавок к тому вознаграждению, которое вы получите от магистра Арчера. Подумайте, всего лишь через год вы вновь станете богатым и знаменитым человеком.
Терри промолчал и отвел взгляд. Доказывать что-то своей смертью он не видел ни малейшего смысла. Риттау хлопнул его по плечу.
– Я так и думал. Идемте, Риамен, довольно тратить мое время попусту.
Терри больше не возражал, когда немногословный гвардеец подталкивал его в спину или напротив придерживал за локоть, пока они поднимались в приемную ректора. Он отгородился от происходящего, не желая принимать в нем участие. Будто со стороны смотрел, как его ведут в наручниках по знакомым коридорам, как провожают взглядами знакомые и незнакомые студенты. Кто-то выглядел встревоженным и даже спрашивал, что случилось.
Терри не отвечал. Если бы он сам знал!
Привычный мир сломался. Терри требовалось время, чтобы разобраться и понять, как собрать осколки. Но никто не собирался дать ему то, в чем он нуждался: хотя бы несколько часов в тишине, в одиночестве, без постоянных провокаций, проверок и унижения.
В приемной ректора было на редкость немноголюдно. Только два преподавателя стояли у окна с классными журналами в руках и вполголоса переговаривались. Терри обоих знал и уважал – и вовсе не хотел попадаться им на глаза с браслетами на руках.
