– Немец?
– Грузин.
Павел недоумённо поднял брови.
– Грузин? Во главе России?
– Тогда это уже называлось не Россия, а Советский Союз.
Павел вздохнул и сел в кресло.
– Профессор, вам предстоит разъяснить мне очень многое. Я слушаю.
Лазарев сел напротив.
– Хорошо. Начнём с главного. С того, как этот мир стал таким, каким вы его видите сейчас…
Лазарев сделал глубокий вдох.
– Ну что ж, начнём. После революции Россия изменилась. Советский Союз стал огромной страной, с новыми законами, идеологией, а главное – с железной властью.
– Железной? – Павел прищурился. – Надеюсь, не в буквальном смысле?
– Почти, – усмехнулся Лазарев. – Сталин правил жёстко, многих противников режима уничтожили. Страна развивалась, но ценой огромных жертв.
–
– Опять кровь. Опять предательства. История не меняется, – Павел покачал головой. – Но что дальше?
– После Сталина были другие правители, но ключевым моментом стала Вторая мировая война.
– Вторая? – Император резко выпрямился. – Значит, была и первая?
– Да.
– Ладно, к чёрту хронологию, – махнул рукой Павел. – Вы уж простите, профессор, но я едва привык к мысли, что минуло три столетия, а вы уже сыплете войнами, революциями и какими-то грузинами во главе Российской Империи.
Лазарев усмехнулся.
Держитесь, ваше величество, дальше будет ещё интереснее.
– Надеюсь, не настолько, чтобы меня хватил удар.
– В наше время болезни хорошо лечат.
– О, хоть какое-то достижение! – Павел откинулся в кресле. – Ладно, продолжайте.
Лазарев улыбнулся.
– После Второй мировой Советский Союз и Америка стали главными мировыми силами. Это привело к Холодной войне.
– Опять война?
– Эта была без боевых действий. В основном гонка вооружений, шпионаж, идеологическая борьба.
– Ясно. Противостояние.
– Именно. И это продолжалось до 1991 года, когда Советский Союз распался.
Павел недоумённо поднял брови.
– Распался?
– Да.
– Просто… взял и распался?
– Ну, не так буквально, но да.
Император покачал головой.
– Выходит, всё это строительство нового мира, революции, войны – и в итоге всё развалилось?
– Именно.
Павел на мгновение задумался, потом хмыкнул.
Так, может, стоило оставить меня на троне? Глядишь, и без таких потрясений обошлось бы.
Лазарев рассмеялся.
– Возможно, ваше величество. Возможно.
Павел вздохнул.
– Ладно, теперь расскажите мне, что у вас тут ещё новенького. Вижу, свечей не жгут, но улицы освещены, карет нет, но всё движется…
– О, ваше величество, добро пожаловать в век технологий! – улыбнулся Лазарев. – Тут вас ждёт много сюрпризов.
Лазарев достал из сумки чёрную прямоугольную пластину и положил перед Павлом.
– Ваше величество, знакомьтесь. Это планшет.
Павел нахмурился, покосился на предмет, потом осторожно дотронулся до гладкой поверхности.
– Что это за… штуковина?
– Устройство для работы с информацией.
– Вижу, что не серебро и не золото. И даже не драгоценные камни. Олово?
Лазарев усмехнулся.
– Нет, пластик, стекло и сложные микросхемы.
– Ох, уж эти ваши… «микросхемы». Ладно. Что с ним делать?
Лазарев нажал кнопку, и экран ожил. Павел резко отдёрнул руку.
– Черт побери! Оно светится!
Конечно. Это экран. На нём можно читать, писать, смотреть изображения и даже слушать музыку.
– Магия?
Технология.
Павел нахмурился, потом осторожно потянулся и коснулся пальцем экрана. Картинка сменилась. Он резко отдёрнул руку снова.
– Как?!
Лазарев улыбнулся.
– Чувствительный экран. Он реагирует на прикосновения.
Император снова медленно провёл пальцем, наблюдая, как изображения меняются.
