Мы не ищем. Мы находим.
Сегодня ты поедешь туда. Тебе передадут досье, опись склада, внутреннюю карту и ключ. Заходишь в середине дня, как аудитор. С тобой будет Клэр – из бухгалтерии, прикрытие. Эллиот должен исчезнуть. Его тело – нет. Остальные – по ситуации. Но без шума. И без крови на улице.
Действуй, как всегда. Хладнокровно. Точно. Без воспоминаний.
А.
Генри дочитал. Сложил лист. Положил обратно в конверт. Не сказал ни слова. Только достал сигарету. Закурил. Первый вдох – как выстрел в грудь. Горло обожгло, и это было почти приятно.
– Гарольд, окраина Ист – Энда, район Дагнем, торговый дом «Wilkins & Sons»
– Понял Вас, Сэр. Едем.
Машина въезжала в индустриальную зону. Улицы стали грязнее. Воздух – резче. Асфальт блестел от мокроты и масла. Сквозь окно мелькали кирпичные здания, железные ворота, серые стены, исписанные чёрной краской. Воздух здесь не пах ничем – кроме сырости, старой резины и ржавчины. И он чувствовал: мир снова стал прежним. Он – снова не человек. Он – тень.
После тёплого утра – холодный день, в котором снова нужно быть пустым. Он затянулся. Выдохнул в стекло. И оно сразу запотело. Как будто даже машина знала, что внутри – всё снова замёрзло.
Склад располагался на краю промзоны, где кирпич был старым, окна – забиты досками, а воздух пах соляркой, гниющей бумагой и чем- то, что давно не имело названия. У ворот – охрана. Двое. Один в кепке, другой в сером пальто. При его приближении – короткий кивок. Генри даже не смотрел на них. Он просто шел. Медленно. Прямо. Как будто место уже знало, что ему пора замолчать. У входа его ждала Клэр. Молодая, с собранными волосами, в чёрном пальто, очки в тонкой оправе. Под мышкой – папка. Папка была важнее её взгляда.
– Доброе утро, сэр, – тихо сказала она.
– Для кого как, – ответил Генри, не снижая шага.
Внутри было сыро. Стены облезлые. Свет – лампы под потолком, холодные, вибрирующие. Промежутки между рядами ящиков – как лабиринт. Они шли по указателям. Молчали. В шаге друг от друга. Он – впереди. На табличке: «Офис. Джеймс Эллиот.» Генри постучал. Один раз. Вошёл. Офис был аккуратным. Стол. Книги. Часы на стене. И мужчина за столом – Джеймс Эллиот. Улыбка слишком широкая, запонки слишком блестящие. Взгляд – наигранно вежливый.
– Мистер… – начал он.
– Харгривс, – оборвал Генри. – Временный уполномоченный по аудиту от поставщиков.
– Ах… да… Пожалуйста, проходите. Присаживайтесь.
– Я не сижу. Мне хватает стоять, если разговор короткий.
Клэр прошла и встала у двери. Молча. Генри достал из пальто папку. Бумаги. Строгий взгляд. Он говорил не быстро, но так, что каждое слово звучало как закон.
– По нашим данным, последняя партия была задержана.
– Бюрократия. Вы же знаете, как это бывает.
– А по нашим данным – вы решили, что можете диктовать условия.
Эллиот чуть усмехнулся.
– Послушайте, это всё только бизнес…
– Именно. А в бизнесе есть правила. Их не обсуждают. Их выполняют. Или исчезают.
Молчание.
– Вы угрожаете? – спросил Эллиот, но голос дрогнул.
Генри достал сигарету. Закурил. Не спеша. Выдохнул. Смотрел прямо.
– Угроза – это эмоция. Я – не эмоция.
Он достал из внутреннего кармана маленький лист, передал Клэр. Она подошла, положила его на стол. Эллиот посмотрел. В списке – имена. Даты. Счета. Адреса. Всё, что не должно было быть известно.
– Мы знаем, где вы берёте людей. Мы знаем, кому платите. И кто спит с вашей бухгалтершей. Хотите продолжить?
