«Это все неправда…», – запротестовала про себя девочка, зная, что ей не хватит смелости сказать это классу в лицо. Она взяла в руки книгу и опустила голову, старательно делая вид, что ничего не слышит.
– Ну а зачем еще девчонке приходить в школу, где обучаются воины? Она же ничего не умеет! – уже громче запричитал второй мальчик.
От обиды на глазах малышки выступили первые слезы, размывая и заставляя двоиться весь обзор на белоснежные страницы книги. Стараясь не шуметь, она медленно и тихо втянула носом, изо всех сил борясь с подступающими всхлипами.
– Да хватит уже.
Юный эльф с длинными черными волосами, заплетенными в одну толстую косу, собранную в изящную прическу-корзинку, привстал из-за своей парты и укоризненно посмотрел на весь класс.
– Вам самим-то не стыдно? – продолжил он уже с явным раздражением. – Зовете себя воинами, а сами всей толпой, словно крысы, шепчетесь за спиной маленькой беззащитной девочки, зная, что она ничего не сможет вам противопоставить. Какие вы воины?
– Что ж… хорошо… – Рыжеволосый паренек, сидящий в первых рядах, поднялся со своего места и, спрятав руки в карманах широких штанов, спокойно приблизился к эльфу. – Но в таком случае ответь нам, Эллудар, что эта девчонка забыла в нашей школе?
Он указал пальцем на уткнувшуюся в книгу и, должно быть, задержавшую в тот момент дыхание Азарику. Этот крайне невежливый жест эльфийскому юноше очень не понравился.
– Ты сам должен помнить, что просто так сюда не попасть, Хоук, – как можно спокойнее ответил Эллудар. – Если она здесь, значит есть на то свои веские причины.
Азарика впервые взглянула на мальчика из-под опущенных ресниц: бледная, точно белый снег, кожа, ясные глаза насыщенного василькового оттенка, густые иссиня-черные волосы.
«Красивый… Прямо как добрый волшебник из сказки, которую мама всегда читала мне перед сном…»
Она почувствовала, как ее маленькие щечки налились легким алым румянцем. Таким непривычным, чистым и по-детски невинным. Хоук тяжело выдохнул и потер переносицу, после чего исподлобья бросил взгляд на своего упрямого собеседника. Его всегда раздражали споры, когда он считал, что наверняка прав.
– Эллудар, ты – наш староста, и я больше чем уверен, что здесь не найдется ни одного парня, который не уважал бы тебя, – начал он. – И вполне естественно, что ты, будучи старостой класса, готов защитить каждого его ученика. Но взгляни правде в глаза: какие «веские причины» могут быть у – как ты сам же и выразился – «маленькой беззащитной девочки, которая даже не может ничего нам противопоставить»? Каждый из нас здесь – будущий боец, готовый сражаться с преступность, и не только с ней. У нас уже имеются четко поставленные цели, и мы уж точно пришли сюда не ради того, чтобы, вдохновившись подвигами своих отцов, прийти поиграть в куколки и пофантазировать о рыцарской славе, не имея представлений о настоящих поджидающих нас испытаниях.
– Ты зашел слишком далеко, думая, что можешь узнать о человеке все, лишь взглянув на него…
Эльф уже было поднялся из-за парты, намереваясь уменьшить расстояние между ними, но тут в класс вошел вернувшийся преподаватель. Еще на подходе к кабинету он заметил, что не слышит привычных выкриков и громкого гогота. Это-то и заставило его слегка поднапрячься. Перешагнув через невысокий порог, он сразу же почувствовал почти что осязаемое напряжение, нависшее над потолком плотной грозовой тучей, и медленно развернулся к ученикам, изогнув свою густую темно-каштановую бровь.
