Инглиш, или Бомж - страница 5

Мой примитивный английский более-менее понимали, несмотря на акцент. Посему тренировке произношения я дал самый низкий приоритет. Его я решил оттачивать на последнем этапе овладения языком, тоже при общении. Большинство же иммигрантов, по моим наблюдениям, поступали наоборот. Они стремились первым делом избавиться от акцента, дабы походить на австралийцев. Но какой был толк в великолепном произношении без владения языком?

Ранним утром чифир уже заваривался в стеклянном чайнике. Сквозь янтарную воду чаинки опускались на дно. Минут через десять цвет заварки стал буро-чёрным. Ничего более не просматривалось. Я подождал ещё 10 минут, налил и выпил полстакана. Коробка передач в голове стала плавно переключаться на высокие скорости. Сонность рассеялась как туман. Я сел за рабочий стол.

Итак, сначала мне предстояло изобрести способ быстро выучить слова. Я сформулировал девять требований к методу запоминания:

Список наиболее употребляемых слов для разумения примерно 80% речи.

Мобильность. Возможность зубрить везде: дома, в транспорте, на пляже и во время ходьбы.

Скрытость значения слова. Регулярное вспоминание, а не просто повторение.

Быстрая доступность перевода для забытого слова.

Обратная связь по частоте: чем слабее удержание слова в памяти – тем чаще его повтор.

Двунаправленность. Перевод как с английского на русский, так и наоборот.

Запоминание написания и произношения одновременно.

Простота и удобство.

Дешевизна.

Но где мог я взять список наиболее употребляемых слов? И сколько их было в том списке? Даже в моём карманном словаре их было слишком много, чтобы выучить все, притом быстро. В 1995 году интернет для массового потребителя в Австралии был ещё младенцем, и как источник информации я его не рассматривал. В любом случае, доступа у меня к нему не было, равно как и компьютера.

Я наведался в публичную библиотеку. После моих долгих объяснений библиотекарша улыбнулась и произнесла: «Фри́кьуенси ди́кшнэри». Второе слово означало словарь, а первое было мне незнакомо. Я жестами попросил её написать. Вместо этого, она прошла в зал и вынесла мне книгу с заголовком Frequency dictionary. Я перевёл: «Частотный словарь». Да, это было то, что нужно!

Дома я принялся за его изучение. Список был отсортирован по частоте употребления в базе текстов из 20 миллионов слов. Тексты были взяты из журналов, фильмов, телевизионных новостей, развлекательных программ, художественной литературы, выступлений ораторов и т.д. В предисловии я перевёл, что средний словарный запас малообразованного английского рабочего составлял всего лишь 2 тысячи слов, офисного клерка – 3, врача – 4 и профессора – 5.

Я поставил себе планку в 2 000 слов, как у рабочего. Это количество представилось мне посильным. Три формы каждого глагола я счёл за одно слово. Вдобавок я не стал отдельно засчитывать очень близкие однокоренные слова, типа precise (точный) и precisely (точно). Также я исключил из подсчёта местоимения, артикли, аббревиатуры и слова, которые совпадали с русскими, типа religion. Двухтысячное «настоящее» слово соответствовало 3472-му порядковому номеру в частотном словаре. Я поставил напротив него галочку карандашом.

Из этого списка около 300 слов я уже знал твёрдо. Мне оставалось выучить 1 700 новых. Я хотел было снизить это количество, так как моя цель была первоначально понимать лишь 70% английской речи. Но потом решил оставить. Во-первых, это был словарный запас необразованного рабочего. Он, вероятно, уже был недостаточным для общения технического интеллигента, коим я себя считал. Во-вторых, я предполагал, что некоторые «противные» слова не запомнятся-таки к моменту начала тренировок по восприятию австралийского говора на слух. Из-за этого мой реальный словарный запас и так должен был оказаться меньше необходимого.