Я старалась, ведомая жалостью и любопытством, жгучим желанием испытать границы своего дара.
Всё получилось со второго раза. Во вторую ночь после новолуния, как было написано в той тонкой книжонке, что я откапала в библиотеке местного служителя церкви. Если бы не отче Файненс, я бы не пережила зиму на улице, никто не давал крова отродью греха двоюродных брата и сестры.
Я излечила ту шерстлявую, её лицо очистилось, а кожа сделалась мягче, чем у младенца, взамен она отдала свой дар к изменению внешности. Эту склянку я хранила до сих пор, она и сейчас лежала на бархатной подушке в моём шкафу. Нетронутая, опечатанная.
И всё же кто-то пролил чернила на записи, вымарав именно этот случай.
Я промокнула лист, но записи с печатью дознавателя были уничтожены.
Ладно, оставалось надеяться, что на этом мои беды и кончатся. В глубине души я знала, что это не так.
Приведя мастерскую в порядок, опечатав окна и двери, я велела приготовить ванну и подать завтрак. Когда нервничаешь, еда так и запрыгивает в рот. Почему никто из моих клиенток не пожертвовал за красоту умение есть и не прибавлять в теле?
— Какой сегодня день? — спросила я у Марты после того, как закончила трапезу.
— Субботний, госпожа.
— Хорошо, что не воскресный. А то местный отче не простит мне, если я пропущу мессу, — пошутила я, радуясь про себя, что сегодня инквизиция будет занята чтением молитв и постами. Хотя бы с этой стороны беды можно не опасаться.
Не успела додумать, как входная дверь содрогнулась под ударами крепкой руки. Три раза по три через краткую паузу— знак Святого ордена. «Накаркала», — так говорили в гильдии Добронравных магических сущностей.
Зря только вина за завтраком не выпила.
Все беды от того, что ты хочешь казаться лучше, чем есть.
***
— Именем Бога, откройте!
— Уже открыли, святейший визитатор, — я спускалась медленно, не желая падать ниц перед тем, кто пришёл далеко не с миром. Когда дело плёвое, вызывают в департамент с выдолбленной над входом каменной розой. «Имя Богу — роза, имя Сатане — дьяволица» — написано в Святом писании одним из обиженных на женщину мужчин. — Вашей спутнице понадобилась одна из моих склянок? Не стоило утруждать себя, я бы с радостью и со всей поспешностью, на которую способна, привезла бы её в отделение лично.
Я болтала без умолку и улыбалась, а в голову лезли всякие обрывочные мысли: «Хорошо, что я одеться и причесаться успела, нехорошо выйдет, если меня потащат в застенки босую и взлохмаченную». «Хоть бы это был не инквизитор, а новенький дознаватель!» «Зря только постилась по субботам, надо было есть от пуза!»
— Я пока каноник, госпожа Гестия Виндикта. Криан Аларис, таково моё имя. Где мы можем поговорить?
Вежливый, но холодный. Никогда не видела у мужчин безо всяких морщин на лбу, едва ли инквизитору больше тридцати, такой ангельской внешности, сочетающейся с демоническим огнём в глазах. Серых и непроницаемых, как туман вокруг границ империи.
И девица в плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном, где я её видела? Почему прячется в его тени?
Инквизиторы не таскают за собой женщин без видимой причины.
— Госпожа Виндикта, если вы будете и дальше стоять молча, я вызову стражников, и беседа продолжится в Главном департаменте. Вам ли не знать, что это означает?
— Что я оттуда живой не выберусь.
— Вас признают виновной в тяжком преступлении. Я предлагаю вам пока поговорить с глазу на глаз, как со свидетелем.
