— Нет, Патрик,
нет!
Дверца в комнату
приоткрылась чуть шире, и я увидела
красивую женщину, пытающуюся сейчас
обнять черноволосого красавца.
— Всё ещё можно
изменить! Ты понимаешь? Мы ещё можем
быть счастливы – ты и я.
— Каким образом?
— Пытаясь оцепить от себя женские руки,
протянул мужчина. — Альфа не отпустит
тебя, пока он жив… Быстрее умру я, чем
он. Ты такой доли мне хочешь?
— Нет, Патрик!
– заплакала женщина, пытаясь изо всех
сил удержать вырывающегося мужчину. –
Я придумаю… я найду способ! Мы – истинная
пара. Мне не жить без тебя.
— Мадлен, ты его
законная сука! – заскрежетал зубами
мужчина. – Ты воняешь им, понимаешь?
—Это временно!
– затараторила женщина, неистово кусая
губы сопротивляющегося мужчины. – Союзы
по уговору плохо скрепляют оборотней
с их зверьми. Ты же знаешь, что даже
обычным оборотням не всегда хватает
этой связи, чтобы дожить до старости.
Что уж говорить о вожаке. Филиппа
неминуемо ждёт звериное сумасшествие.
Вот увидишь, нам осталось недолго ждать.
К тому же, я кое-что придумала, чтобы
подтолкнуть его к краю.
Женщина игриво
повела плечиком и чуть сдвинулась в
сторону – только тогда я поняла, что
она беременна.
— Не рискуй
собой, моя девочка, — прохрипел мужчина.
– Пожалуйста, Мадлен, я справлюсь. Я
уеду в Америку, в Африку, буду жить лишь
мыслями о тебе, и… Мы можем быть счастливы,
но раздельно друг от друга.
— Я не позволю
тебе связаться с другой сукой! – рыкнула
женщина. – Патрик, ты принадлежишь мне.
Ты мой по праву.
— Ты знаешь
правила, Мадлен — покачал головой
Патрик. – Я был бы твоим по праву, не
будь у тебя этой метки на шее… Но она
всё меняет.
—Не беспокойся,
милый, я уже всё продумала, — рассмеялась
женщина и дотронулась рукой до своего
выпирающего живота. Только тогда я
поняла, что вся её прошлая неуверенность
и показное страдание были всего лишь
искусной игрой великолепной актрисы.
Правда, мужчина, принюхиваясь к шее
женщины, казалось, не замечал ни
радикальной смены её тона, ни тех
движений, что проделывала сейчас Мадлен
с его телом.
– Знаешь, я
уверена, что зверя Филиппа больше держат
наши дети, чем моя брачная метка. Чтобы
свести его с ума, мне достаточно будет
вытравить то отродье, которое всё ещё
зреет у меня внутри. Повитуха уже добыла
мне нужное средство, — вздохнув, спокойно
поделилась своими планами женщина. —
А затем избавлюсь и от Этьена.
— Наследника
Альфы?
Женщина хрипло
рассмеялась.
— Это будет не
первый раз, когда мать из рода Валуа
убивает своего неугодного сына.
— Милая, мы оба
знаем, что у Екатерины Медичи не было
выбора: Шарль Девятый к тому времени
практически превратился в одичалого.
Этьен же слишком мал для подобного. Тебе
не простят.
— А мы никому
не скажем, — приложив указательный
палец к губам собеседника, прошептала
Мадлен. – У Валуа достаточно врагов,
чтобы свалить всю вину на них.
— Но ты понимаешь,
что если новый Альфа начнёт разбирательство…
— Не начнёт, —
фыркнула женщина. – Этьен – последний
из рода Валуа, после него наследников
нет и не будет… Испанским Бурбонам
сейчас тоже не до нас: у них у самих нет
прямого наследника, и говорят, что их
стая со временем отойдет какому-то
русскому дикарю. Так что Франция, скорее
всего, перейдет опять Бонапартам…
Возможно, те нас ещё и отблагодарят.
Она потянулась
к мужчине всем телом — явно желая впиться
поцелуем в его губы, но тот резко поддался
назад.
