— Прости, Мадлен…
— с сожалением в голосе проскрипел
мужчина. – Ты воняешь им. Пока Альфа
жив, пока его метка на тебе, я не смогу
себя преодолеть.
Высвободившись
из рук Мадлен, он резко бросился к дверям,
оставляя женщину растеряно смотреть
ему вслед.
А я смотрела на
её руки… точнее, на один из пальцев её
левой руки…на котором сейчас поблескивало
знакомое хищное кольцо в виде профиля
волка.
Я тут же повернулась
к Серебровласке.
— Это… это…
— Это его мать,
— ровным тоном пояснила Луна Оборотней.
– Если хочешь, мы можем вернуться.
— Так всё это …
— я обвела руками пустое пространство
вокруг нас, выдав замечательное по своей
логичности объяснение. – Это всё насчёт
него? Не насчёт меня и моих родителей?
— Ты помнишь
своё детство, — покачала головой
Серебровласка. – Разве я могу помочь
тебе с тем, что ты уже знаешь?
Я замерла,
поражаясь тому, насколько рационально
прозвучала эта фраза из уст
сверхъестественного существа. И правда,
чем она мне может помочь?
В этот момент
мать Этьена (точнее, её видение), проводив
своего собеседника взглядом, направилась
в нашу сторону… прямо на нас.
В тот момент,
когда мы прикоснулись телами, вспыхнула
яркая вспышка – и затем я услышала
полный боли нечеловеческий крик.
В тот же момент
мы оказались в спальне, которая до моего
побега из Ангулемского замка принадлежала
мне. Правда, сейчас в ней находилась
мать Этьена. Развалившись на подушках,
она медленно кушала многослойное
пирожное прямо в кровати, когда двери
в её комнаты резко открылись – и я
увидела отца Этьена. Отец и сын оказались
невероятно похожи, те же точеные галльские
черты лица, тот же строгий взгляд … А
седые волосы и несколько глубоких морщин
на лице даже предавали старшему Валуа
какой-то особенный шарм. Я понимала:
Этьен превратиться в его полную копию
через двадцать.
— Мне только
что сообщили, – произнес мужчина, подойдя
к кровати. – Это правда? Ты потеряла
нашу девочку?
— Ты же знаешь,
как тяжело выносить щенка, — облизав
пальцы, улыбнулась Мадлен. – А нам и так
повезло – старший щенок оказался
вожаком.
Посеревший
мужчина, который забыл закрыть двери в
холл, громко сглотнул.
—Где… где
ребенок? Где наша дочка?
— В тазу, —
выбирая новое пирожное, протянула
Мадлен, будто не замечая состояния
шокированного состояния своего мужа.
– Я подумала, что тебе захочется поместить
это в семейную усыпальницу.
Мужчина прохрипел
что-то неразборчивое и размашистым
шагом отправился в сторону ванной
комнаты. Я будто по наитию последовала
за ним следом, почти пропустив из вида
появление маленького, не старше девяти
– десяти лет – мальчика. Застыв
неподвижно в коридоре, он наблюдал за
матерью, которая продолжала объедаться
пирожными в то время как её муж…
… да, это был
его крик.
Мужчина,
выскочивший из ванной, нес на руках
крохотное окровавленное тельце – уже
неживое. Он держал ребенка у своей груди,
молил о чуде и плакал навзрыд.
Забыв, где я
нахожусь, я рыдала вместе с ним, не веря
тому, что женщина, восседающая сейчас
на кровати, сама сотворила этот ужас.
— Этьен, крошка,
подойди-ка сюда, — улыбнулась эта тварь,
сверкнув белоснежной улыбкой. Взяв с
отдельной тарелки аппетитную корзиночку
с фруктами, она протянула её сыну. –
Смотри, что повар приготовил специально
для тебя. Ты так любишь эти пирожные...
Мальчик, доверчиво
глядя на мать, подошёл и взял пирожное,
но не стал его есть, а просто так и остался
стоять, то ошарашено глядя на мать, то
переводя испуганный взгляд в сторону
дверей, куда прошёл его отец.
