<…>
полицейский
– Знаком ты с ним?
а я не знаком, с тем который здесь я не знаком
незнакомец с сигаретой украденной в гримерке и гаснущей у него в пальцах так что я говорю полицейскому
– С тем который здесь я не знаком
у него такие же как у Руя кроссовки, такая же одежда, но это не Руй, это не Руй, Руй приходит на Принсипе-Реал замотанный шарфами, а не раздетый, не как сейчас в одном носке, другой содрал с него щенок а потом унесет прилив, Руй
зарубите себе на носу
на Принсипе-Реал, кашляет под дверью, клоун уже вскочил с постели и настойчиво сует ему отвары, снадобья, рука с досадой, не с раздражением, с досадой
– Отстань гомик
а в это время все остальное что не рука сворачивается калачиком на диване в гостиной между никелированными косулями и слюдяными подсвечниками, все эти сокровища клоунов которых мне не было жаль <…>
* * *
– Руй
почти не произнесенное, мольба без надежды я восхищаюсь вами папа, готов бросить вам на сцену шоколадку, флакончик духов, пачку сигарет, аплодисменты за голову на подушке, скелетики пальцев, лысый парик так плотно прилегающий к черепу, за руку которая едва шевельнулась не в силах удержать Руя, браво и бис за то что вы вспомнили про Бику-да-Арейя и про нас с мамой
– Паулу
то есть прислушавшись можно догадаться что это
– Паулу
и лишь туника на которую дунул сквозняк из окна прошуршала вам прощай и то ли зеркало с увеличением перед которым вы наклеивали ресницы, то ли вам послышалась возня щенков и стук шишек о нашу крышу, то ли
в последний раз
цапли налетели с моста на брошенные отливом на берегу ваши румяна, вашу губную помаду, клочок афиши с которой вы посылаете нам воздушный поцелуй
актриса, актриса, точно тебе говорю актриса
цапли разодрали ваш поцелуй когтями, клювами, не знаю кто не знаю где, может быть гном с холодильника или те немногие неразбитые лампочки
– Ну почему Карлуш?
когда они горят растекаются огромные лужи мрака на крышах, стебли горечавки, вы на Принсипе-Реал
– Вы понимаете что умрете?
безразличный ко мне, к маме выходящей из шкафа прямо в Кова-ду-Вапор, к ее робкому кокетству и таким детским жестам
– Я тебе нравлюсь Карлуш?
скажите ей что она вам нравится даже если это неправда, вы же вечно говорили неправду, я люблю тебя – ложь, я скучал по тебе – ложь, я тоже хочу чтобы мы поженились – ложь, вы не любите ее, вы не скучали по ней, не хотите на ней жениться, скрестите пальцы как всегда сеньор и солгите, что вам стоит
– Нравишься
Жудит, попробуйте сказать Жудит, вы никогда не произносите ее имени, никогда не разговариваете с ней, вы же помните лебедей ведь правда сеньор, вопросы без ответа кружащие по озеру, сколько еще вы пролежите на подушке пока не зашумит кладбищенская листва и не укроет ваше лицо, что напишут на вашей могиле, как вас назовут
– Что напишут на вашей могиле папа как вас назовут?
<…>
* * *
Если вдуматься странная штука жизнь, всего несколько дней назад
то есть совсем недавно
я лежал в больнице, психолог если не нарисуешь мне дом и семью и дерево я скажу доктору чтобы никогда тебя не выписывал и вдруг
безо всякого перехода
я на крытом балконе на улице Анжуш надавливаю на поршень шприца и вгоняю жидкость под кожу и пока поршень приближается к игле успеваю превратиться во взлетевший под потолок воздушный шарик наполненный газом со свисающим вниз шнурком
точно таким же как тот который я намотал на руку чтобы найти вену
