Забродов еще раз внимательно посмотрел на картину и отметил про себя, что она отлично отреставрирована.
– И что тебя не устраивает? – полюбопытствовал он. – Мне кажется, Ваня, что эта прекрасная работа достойна только восхищения…
– Так в том, Ларик, и вся загвоздка! – воскликнул художник-реставратор. – Люди восхищаются и даже не подозревают, как их оболванивают! Даже Варенцов, уж на что прекрасный профессионал, и тот не сразу понял…
Чего не понял директор музея, полковник в отставке не дослушал: в его сознании вдруг кое-что прояснилось.
– Точно! – кивнул Забродов в ответ своим мыслям. – Варенцов Вениамин Александрович!
Иван недоуменно посмотрел на седовласого товарища, который витал где-то в облаках и, осторожно дернув его за рукав куртки, поинтересовался:
– Ты чего, Илларион?
– Варенцову на вид лет под шестьдесят? – вопросом на вопрос ответил полковник.
– На вид где-то так, – удивленно подтвердил художник, – хотя он намного старше.
– А на подбородке у него вот такой небольшой шрам, – уверенно сказал отставной офицер военной разведки, проведя указательным пальцем по нижней части своего лица.
