Петр Иванович смотрел в окно на не смолкающее и давящее на сознание шумное автомобильное движение.
«А ведь Игорь Михайлович думает больше об обгоняющих машинах или еще о чем-то… Вряд ли глубина его внутренней мысли сейчас активна в естестве… в лучшем случае она затаилась… либо уже давно утратила желание расслабиться… Живем мы все… на автомате…»
Молчащий пассажир смотрел на дорогу, и ему становилось неуютно и даже страшно:
«В каком мире мы живем? Нет ничего стабильного и вселяющего надежду на спокойное будущее… Если будет приниматься решение – нажать ли на кнопочку или нет, все произойдет автоматически и с такой скоростью, что мы даже не узнаем. Мы играем с огнем! Этот мир только мерцает огнями, а на самом деле он – почти гибридный. И он уже меняется необратимо…»
Они выехали на широкий проспект, и скорость автомобиля возросла.
«А будет ли у нас выбор?Свобода или безопасность. Но мы уже не сможем обойтись без прогресса. У компьютерных технологий есть безусловные плюсы, они очевидны. Но не менее опасны очевидные минусы… увидим ли мы вовремя опасность?»
Эти тяжелые мысли невозможно было проглотить, и Петр Иванович решил отвлечься вопросом:
– Игорь Михайлович, мне показалось, что общение с отцом вас не очень радует?
– Не совсем так… Мы часто беседуем достаточно откровенно, – он улыбнулся и посмотрел на пассажира.
– И ваши специальности довольно близки для таких разговоров.
– Но, тем не менее, на протяжении всей жизни, а мне уже немало лет, все эти разговоры об окружающем мире нас не сближают… Я уважаю его позицию, но не разделяю…
– Это мне становится понятно.
– Вы, конечно, в глубине души меня осуждаете?
– Нисколько… Каждому мнению – свое время, – задумчиво смотрел в окно Петр Иванович.
– Я не могу возражать… Однако пока я во власти науки человеческого мозга, у меня другое… рациональное мышление… Тем более что в современном мире позиция отца ведет к перенапряжению рассудка… Возможно, в этом есть определенная разгадка…
– Ваш отец не только любит, но и уважает вас, как мне кажется, именно за прагматизм и стремление к научным знаниям.
Игорь Михайлович принял замечание и через некоторое время продолжил свои рассуждения:
– Если бросить зерно в землю, то появившийся росток имеет внешнюю форму и логику развития, тем не менее, будет жить и развиваться самостоятельно по определенным и неведомым пока всецело нам законам. Кто-то называет его духом, который представляется некоторым ученым пучком уплотненного времени, заложенного в том же зерне. Тем не менее, любое происходящее вокруг нас событие совершается и на более тонком уровне. Как бы ни был логичен и последователен окружающий мир, он живет по законам содержания, а не формы. Вещество – это определенным образом скрученное пространство, как говорят современные физики.
– Хорошо, что вы стараетесь осмыслить свою позицию.
– А вот моя ли это позиция – вопрос вопросов.
– Что вы имеете ввиду?
–Если материя – это функция пространства, то что лежит в ее основе? Пространство неразрывно связано с понятием движения. Если движение остановится, пространство исчезнет. Любое движение подразумевает причину и следствие. Потенциал между причиной и следствием называют энергией. Понятия «движение», «энергия», «причина и следствие» – все это признаки того, что мы называем временем. То есть пространство является функцией времени. Если попытаться представить модель времени, она будет похожа на пространственное кольцо, круг или шар. Мы выходим из точки, проходим по кругу и возвращаемся в исходное состояние. Время захлопывается – мы возвращаемся в первопричину. Чем сильнее мы погружаемся в тонкие уровни существования, тем меньше становится кружок, пока не превращается в точку. Любая ситуация, по какому бы радиусу она ни проходила, на тонком уровне уже вернулась в исходную точку и там пребывает. Этим и объясняется голографическое строение Вселенной.
