Анна чувствовала себя уставшей, обалдевшей от счастья после этого дня любви. Ей казались прекрасными сосны, шпиль кирхи, резьба деревянных особняков, самая обыкновенная мокрая трава, которая в свете фонарей обрела особенный сочный цвет. Ей казалось прекрасным все, что видела каждый день, что уже стало обыденным и привычным. Она жила прошедшим днем, знала, что возвращение домой в какой-то степени заслонит собой этот день, поэтому шла очень медленно, сохраняя прожитое в себе. Не хотела ни о чем думать, кроме этого, открывшего ей новую жизнь дня.
Но ее путь не мог быть вечным, скоро она увидела силуэт своего дома, обрамленный темнотой вечера. Остановилась ненадолго – просто посмотреть на дом. Анна любила авангардный стиль. Несмотря на это ей очень нравились старомодные очертания дома на взморье. Нравилась остроконечная крыша центральной части, круглые чердачные окна, флюгер в виде пушки. И дорожка песчаного цвета, которая вела к входной двери. Анна любила возвращаться по этой дорожке к своему дому. Своему маленькому, сложенному из камня замку.
Сегодня она почти сразу обратила внимание на стрелки часов, установленных на фасаде. Все они – и часовая, и минутная, и даже секундная – были не белыми, как обычно, а казались налитыми густым пульсирующим темно-багровым светом. Так бывало всегда, когда граф собирал свои силы для того, чтобы обратиться к магии или уже сделал это. И сейчас свет в доме горел в одном-единственном окне. Закрытом плотной шторой окне «тайной комнаты».
По всем расчетам Анны этого не должно было быть – вчера весь день он продолжал работать над «английским» лекарством. Работа не была успешной, число тыкв на грядке заметно уменьшилось, но ни одна из них не стала заветной компонентой создаваемого препарата. Сегодня утром, когда Анна уходила из дома, – она не соврала Брюсу, сказав, что идет гулять по берегу! – граф срезал две громадные тыквы: желтую и еще одну – необычного для балтийских мест цвета – розовую. На пороге она оглянулась: Брюс поднимался по ступеням крыльца со своими тыквами. Было видно – тащить их не очень легко, хотя он был далеко не слабым.
А сейчас Анна знала – он занимался чем угодно, но точно не лекарством. Снова весь в магии…
Она восхищалась Брюсом, как ученым, астрологом, но не любила его магию. Ей не нравились призраки, иногда появляющиеся в доме в эти часы. Ее пугали гномы, которые несколько раз из каких-то своих тайных жилищ приходили к графу, чтобы поколдовать вместе с ним. Ее был очень неприятен холодный, просто ледяной ветер, источником которого нередко становилась «тайная комната».
Она вздохнула с облегчением, когда, войдя в дом, увидела: ничего из этих страстей нет. Знала: сейчас Брюса не надо тревожить, поэтому не стала подниматься наверх, звать его ужинать. Пошла в столовую, устроилась за круглым столом так, чтобы оказаться прямо напротив большого окна. Но сегодня Анна меньше, чем обычно, любовалась природой. Она давно не ела с таким аппетитом. Ей не хватило салата, двух кусков жареной индейки с рисом, печенья. Она взяла из холодильника сыр – балдела от латвийского сыра с тмином – сделала себе два больших бутерброда.
Вкус бутербродов показался ей прекрасным, как весь сегодняшний день. Анна хотела одного – чтобы ее жизнь состояла только из таких дней. Но для этого надо было пройти жизненную развилку. Расстаться с человеком, который до сих пор многое для нее значил. Было и еще одно обстоятельство – Артур знал о ней далеко не все. Анна уже решила – что все ему знать и не нужно. Она, разумеется, не скажет ни слова правды о Брюсе, о том, что он сделал для нее. Была уверена: Артур в это просто-напросто не поверит.
