— Считаешь меня монстром, Ди? — Дёрнул иной бровью.
Мы видимся не впервые и я не знаю его имени, а ему вот моё известно. Прочитал на бейджике, который я забыла снять. Если бы Лили тогда не проболталась, я бы до сих пор думала, что у иных есть дар телепатии. Хотя и это не исключено. Мы ничего о них толком не знаем, кроме того, что они причастны к исчезновениям и нашим бедам.
— Ты и есть монстр. Все вы. — Сказала, что думала. Глупо с моей стороны. Но врать я умела плохо.
Мне было страшно. По-настоящему. До мурашек. Иной посмотрел ТАК, что захотелось провалиться сквозь землю или стать невидимкой. Я вжалась спиной в кресло, медленно сдвигаясь к дверце. Как будто есть хоть один шанс сбежать, если мужчина решит не отпускать. Зачем я ему? Зачем им вообще люди? Что они сделали с теми, кто исчез?
— Дай руку. — Требовательное и безапелляционное. Я помотала головой и с губ сорвался жалобный хнык, когда иной сам прихватил за локоть и двинул на себя. Если бы за запястье, я бы взвыла. — Нужны обезболивающие. Твой знакомый НЕ монстр кажется раздробил тебе кость.
— Ч-ч-что? — Ахнула, не веря. — Нет… Не может быть!
— Ещё как может. — Добил громила.
Зрачки его сверкнули неоном. Я физически ощущала его злость. Но сейчас не знаю, кто из нас злее. Бен, скотина, лишил меня работы и как бы выплаченные мне деньги не ушли уже на мои больничные счета. Нет, я сдохну, но вылечу Ари. Как-нибудь срастётся. Наверное…
— Спасибо за информацию. Я пойду. — Собиралась открыть дверцу, но она оказалась заблокированной. — Отпусти. Пожалуйста. Я же говорила, у меня маленькая сестра. Не бери грех на душу.
— Разве у монстров есть душа? — Не показывая эмоций, произнёс мужчина. Лицо его оставалось каменным и считать намерения невозможно. Но мои слова явно задели иного.
— Не знаю.
— Отвезу в больницу, иначе ты скоро завоешь. А потом мы поговорим, Ди. — Сказал так, будто есть о чём.
Я сделаю всё, чтобы никакого «разговора» не случилось. В конце концов, я на нашей территории, а не за чертой. Иным позволено перемещаться. Наш мэр разрешил. Как и посещать людные места, разные заведения и вообще им позволено всё. Те же права. Возможно, мы ещё живы лишь потому, что сами люди отказались принимать иных. Им не продают товары, не оказывают услуг и обходят за километр, а то и за десять. Но они всё равно среди нас. Отравляют каждый день существования страхом перед неизвестностью.
От боли хотелось волком выть. Наверное, в какой-то момент я забылась и издала жалобный стон. Машина набирала скорость. По щекам моим текли слёзы, а в голове несмотря на увечье роились мысли. Как же жить дальше? Вдруг я останусь калекой? Сейчас и здоровой трудно найти работу, кому я буду нужна без нормально двигающейся руки!
— Сиди в машине. — Отчеканил иной. Я с радостью осталась внутри. Пошевелиться, значит, причинить себе ещё большую боль.
Когда он вернулся, дверца с моей стороны распахнулась. Мужчина распаковал шприц, набрал какой-то раствор и ловко ввёл его. Я не остановила. И не смогла бы. Сил не хватило бы. Сейчас меня можно тёпленькой брать и делать всё, что захочешь.
— Тш-ш… Скоро станет легче. Как раз успеем добраться. — Погладил он меня по волосам как ребёнка. — Закрой глаза и постарайся думать о чём-то приятном.
— Ты чокнутый! — Прошипела я, не думая о последствиях.
— Нужно отвлечься. Попытайся, девочка. — Сказал будто бы даже участливо. Мне же в глаза бросились его костяшки.
