Между тем, кадры школьной жизни Иосифа мелькали малозначимыми эпизодами, которые были наполнены рутинными уроками. В дополнение к ним, была ещё и вялотекущая пионерская атрибутика, плавно переходящая в шаблонный формат комсомольского бытия. Ни первое, ни второе, несмотря на парадно раздутую символику, ни в коей степени не привлекало Иосифа. Он никогда не причислялся к тем, кого сегодня называют «ботаниками», т.е. к скучным, занудливым и заученным школьникам. Но в тоже время всегда чётко знал, чем ему надлежит заниматься в будущей жизни. Когда 8 «б» класс, в котором он учился, писал сочинение на свободную тему, которую «русичка» расплывчато сформулировала не иначе, как «Моя профессия после окончания школы», он был единственный вразумительно и доказательно обосновавший целесообразность выбора своей специальности. Просто никто из писавших это сочинение, как и подавляющее большинство их сверстников, не задумывались или не хотели думать о том, что их ждёт. Ведь проектирование будущей профессии, прежде всего, предполагает постоянную будничную работу в выбранном направлении уже сегодня. Именно этого и не хватало отрокам, которые не относили себя к тем, кого завтра назовут «ботаниками».
Учительница русской литературы Фаина Борисовна, которую, вопреки её еврейской национальности, называли «русичкой», была поражена эпиграфом, выбранным Иосифом к своему сочинению. Он гласил: «Если вы хотите вести счастливую жизнь, вы должны быть привязаны к цели, а не к вещам». Далее на трёх страницах чернильного текста раскрывалось, что этой целью у Иосифа являлась профессия физика. На замечание Фаины Борисовны, что этот эпиграф является не просто вопиющей бессмыслицей, а просто какой-то немыслимой абракадаброй, Иосиф невозмутимо ответил:
– К сожалению, я не знаю, что такое абракадабра, такого слова мы с вами в русском языке просто не учили.
– Это слово, любезный, – отрубила преподавательница русской словесности, – означает не что иное, как абсурд.
– Не думаю, – смущённо промолвил Иосиф, – что слова гениального физика Альберта Эйнштейна являются какой-то нелепостью.
Пока ошеломлённая Фаина Борисовна торопливо протирала очки и медленно оседала на свой стул, расстроенный Иосиф добавил:
– Прошу прощения, что я по своей рассеянности забыл приписать фамилию основателя современной теоретической физики к своему эпиграфу.
– Ничего страшного, Иосиф, – виновато пробубнила учительница, – хочу только сказать, что за своё сочинение ты получил две оценки: по русскому языку – твёрдая двойка, а вот по русской литературе – железная пятёрка.
Она сконфуженно посмотрела на него и, уже обращаясь ко всему классу, поощряюще вставила:
– Несмотря на массу ошибок в тексте сочинения, Перельман является единственным, кому удалось убедительно доказать, почему он решил выбрать специальность физика.
Снова снисходительно взглянув на Иосифа, Фаина Борисовна продолжила:
– Если ты сумеешь исправить свои грамматические ошибки, я пошлю твоё сочинение на городскую олимпиаду по русской литературе.
– Исправить ошибки я сумею, – уткнувшись в учебник физики промямлил Иосиф, – а в вашей олимпиаде участвовать не буду.
– Это ещё почему, – возмутилась Фаина Борисовна, – это же честь не только для тебя, а и для всей школы.
– Да потому, – огрызнулся Иосиф, – что я не фанат русской литературы, а репутацию школы я постараюсь не осрамить на всесоюзной олимпиаде по физике, куда меня направили как одного из победителей республиканского состязания.
