Власти новая должность давала немного, но зарплата и премии повышались существенно, как и ответственность. Радуясь в душе и гордясь собой, я понимала роль в этом Якова Моисеевича и была ему благодарна…
Еще через неделю, в пятницу, он сообщил, что в среду мы должны быть в министерстве и что поездка займет два дня. Предвидя неоднозначную реакцию мужа, я только теперь поделилась с ним своими успехами, а, когда он совсем достал меня подозрениями и домыслами, спросила:
– Может быть, ты немного подучишься и начнешь нормально зарабатывать? А я буду сидеть дома.
Поиграв желваками, он ушел на кухню, и я впервые пожалела, что его подозрения необоснованны.
В понедельник Яков Моисеевич спросил:
– Ирина Юрьевна, вы не против поездки в двухместном купе? Я слишком много путешествовал в своей жизни, и посторонние люди стали меня утомлять.
– Конечно, не против. А я для вас разве не посторонняя?
Спохватившись, что получилось это слишком игриво, добавила:
– Если вас затруднит мое присутствие, то я не против плацкартного вагона, – и тут же осознала нелепую жеманность сказанного.
