У меня слегка кружится голова. Со мной всегда так. Порезанный палец еще ничего, но если рана глубокая, то к горлу сразу подкатывает тошнота. Я надеялся, что с возрастом это пройдет.
Не прошло.
Заметив меня, музыкант приподнимает руку и указывает куда-то в сторону.
– Что? – не понял я.
– …гитара, – с трудом разлепив губы, произносит он.
Осматриваюсь вокруг. Людей все больше, а инструмента не видно. Наверняка, гитара где-то рядом, но в этой суматохе никому до нее нет дела.
Через пару минут поисков обнаруживаю гитару. Она лежит неподалёку от веранды. Поднимаю ее с земли и возвращаюсь к музыканту.
Парень застыл в той же позе. Взгляд устремлен в небо. На лице никакой боли и страха. Только отрешенность и спокойствие. Словно ни толпа, ни кровь на траве не имеют к нему отношения.
– Вот, – я приподнял инструмент и положил рядом с ним.
Музыкант улыбнулся.
– Спасибо.
Женщина, перевязывая раненого, кинула на меня быстрый взгляд.
– Что это?
– Его гитара. Что же еще?
– Ясно, – она обернулась к мужчине в кипе, – Долго там еще?
Тот пожал плечами.
– Едут.
Не успела она закончить фразу, как где-то неподалеку прогремели выстрелы: бах-бах-бах!
Толпа стихла.
С соседней крыши сорвалась стая испуганных птиц.
Люди у веранды повернули головы в сторону, откуда исходил звук. Затишье длилось секунд пять, а затем вновь: бах-бах-бах!
По толпе прокатился шепоток.
Зазвучало множество голосов, и площадь потонула в их гуле.
Прошло около минуты, прежде чем вдалеке послышался вой сирен. С каждым мгновением он становился все ближе.
Никогда в жизни я так не радовался этому звуку.
* * *
Скорая и полиция приехали почти одновременно. Медики (двое мужчин с бесстрастными лицам) действовали слаженно. Словно механики на «Формуле-1», которые за несколько секунд меняют резину участнику гонки. Перебрасываясь короткими фразами, они осмотрели музыканта. Задали несколько вопросов женщине, которая останавливала кровь. Затем, как по команде, подняли раненого на носилки и понесли в фургон.
Я хотел передать им гитару, но девушка в полицейской форме остановила меня:
– Пожалуйста, ничего здесь не трогайте.
На вид ей было не больше тридцати, может, даже меньше. Рост, чуть выше среднего. Вьющиеся волосы собраны в пучок. Форма сидит как влитая. В миндалевидных глазах – уверенность человека, который не раз сталкивался со смертью.
И как вместо бьюти-блогеров такие девчонки становятся полицейскими?
– Здесь место преступления. Нельзя ничего выносить.
– Это гитара того парня.
– И?
– Он просто хочет взять ее с собой.
– Куда? В больницу?
Хотелось возразить, но она была права. Глупо, конечно.
Подошел еще один полицейский. Невысокого роста мужчина под сорок. Полосок на погонах у него было заметно больше. Телосложение крепкое, никакого пивного живота. Видно, что регулярно занимается спортом. Глубоко посаженные глаза смотрят по-бульдожьи: пристально и изучающе. На загрубелом лице многочисленные следы от угрей. Похоже, юность была – не позавидуешь. Сложно, наверное, пригласить девушку на свидание, когда у тебя не кожа, а лунная поверхность.
– Сержант Шираби, – представился он.
Голос у него был под стать внешности. Глуховатый и надтреснутый. Будто шел со дна глубокого колодца.
– Твой инструмент?
– Нет, того парня, – я кивнул в сторону скорой.
Полицейский проследил за моим взглядом.
– Ничего. Мы ему вернем. Ты видел, как это случилось?
– Нет. Я был на веранде. Вышел, когда все уже произошло.
