Увиденное ему не понравилось.
Стая терпеть не могла наземного передвижения, но на сей раз без него было не обойтись. До спасительных елок, вероятно, доберутся не все, кто-нибудь по дороге найдет приют в желудке саблезубого тигра, но таковы шалости естественного отбора, и не сидеть же всю жизнь на дереве, на котором нет ни яблок, ни орехов, ни бананов?
Как и положено руководителю, Вожак первым спустился на землю, подбодрил свой коллектив пламенным взглядом и призывным ворчанием (в переводе на членораздельный: «За мной, не бойсь!») – и привычно занял место в безопасной середине.
Делать нечего: усиленно принюхиваясь и шевеля ушами, стая принялась пробираться через древесные гекатомбы. Впереди двигались старые самцы, за ними – самки с детенышами, потом – нынешняя любимая самка Вожака и сам Вожак… Замыкала шествие зеленая молодежь.
Только у Вожака был геройский вид.
Всем остальным было явно не по себе, но больше всех трусил Слабак, считавшийся самым никчемным членом стаи. Он лишь чудом до сих пор не попал в зубы к хищнику, и у него единственного из взрослых самцов не было детеныша ни от одной самки. Попробовал бы он сунуться хоть к одной! Самки не жаловали его, они все поголовно были влюблены в Вожака. Да и дети от Слабака обещали быть такими же дефективными, как он сам.
Слабак прекрасно знал, что он слабак, поэтому принюхивался и шевелил ушами за троих, уверенный, что его-то первого и слопает саблезубый тигр. Хорошо Вожаку с такими кулачищами и зубами, а как дать отпор хищнику такому субтильному экземпляру, как он?
Слабак споткнулся о торчащий из земли сучок, в сердцах схватил сломанную ветку и что было силы долбанул по коварно сунувшейся под ноги помехе. Гнилой сук разлетелся в мелкие щепки, и Слабак впервые в жизни почувствовал к себе уважение – еще бы, раздолбать такую хреновину было под силу разве что Вожаку!
Возгордившийся Слабак захватил чудесную ветку с собой, хотя она все время цепляла сучьями тех, кто шел сзади, за что ему то и дело на чистейшем нечленораздельном языке обещали накостылять по шее.
Чтобы не злить своих нервных сородичей, Слабак на ходу очистил ветку от сучьев, превратив ее тем самым в палку и сделав такой удобной, узловатой и воинственной, что лапы так и чесались кого-нибудь ею огреть. Вот только ковылять на трех лапах, волоча палку в четвертой, было очень неудобно, поэтому Слабак в конце концов попробовал изменить три точки опоры на две, встал прямо, шагнул раз, другой, оперся на палку, снова шагнул… Это было ужасно интересно и необычно, но насладиться новыми впечатлениями Слабаку не дали.
Зануда злобно хлопнул его по затылку, Вожак, обернувшись, угрожающе заворчал в смысле: «Ты че делаешь, придурок? Я вот те поиграюсь!» – и Слабак перешел на более привычный аллюр. Но палку он все-таки не бросил и дотащил до самых деревьев, к которым, ко всеобщему удивлению, стая прибыла без потерь.
Вожак самодовольно хмыкнул и взлетел на ветку, остальные с радостным верещанием последовали за ним, только Слабак долго маялся внизу, пытаясь затащить на дерево свое суковатое сокровище. Но близкий рык саблезубого тигра заставил его бросить палку на произвол судьбы, и он последовал за сородичами, горько оплакивая свое потерянное могущество.
