Габриэль просекла фишку Адама, проследив за его взглядом – Эдвард стал слишком приметным в своей растерянности. Она подыграла:
– Что ему стоит убить меня, если он убил профессора Нортона?
Ацель фыркнул, приструнив девушку нажимом осколка на кожу.
– Вот именно. Если думаешь, разбудить во мне совесть, то напрасно.
– Какой тебе прок убивать Габриэль? – смотрел Адам на того исподлобья. – Ты ничего от этого не получишь. Только обретёшь себе смертельного врага.
– Мне нравиться этот огонёк ярости в твоих глазах, ксионец! Могу представить, что ты сейчас чувствуешь, глядя, как… – Ацель зло улыбнулся, сдавив осколок и заставив тонкую струю крови покатиться вниз по шее Габриэль, – дорогое тебе существо… истекает кровью.
Брови Адама дернулись, а кулаки затвердели.
Ацель же вдруг разразился обезумевшим смехом.
– Я мечтал об этом с того самого дня, когда вы отняли у меня Онгэ!
– Убийство разумного существа на планете пятого уровня карается смертной казнью. Если я зафиксирую твоё преступление, тогда мой рапорт аннулируют, а за тобою пришлют рейнджеров и других агентов. Они тебя не пощадят. Неужели тебе мало свободы, что я предложил тебе?
– Я никогда не буду свободен! Прошлое – моя клетка! Я должен был умереть давным-давно… вместо Онгэ!
– Чёртов псих! – прохрипела Габриэль с отвращением.
Но Ацель так обезумел, что ему уже было на всё наплевать. Он смеялся, но казалось, что его била судорога. Этот приступ длился до тех пор, пока ему в спину не воткнулась игла.
От неожиданности Ацель закашлялся, его руки ослабели, и Габриэль метнулась на землю с удивлением уставившись на развёртывающуюся сцену.
– Ты как? – Адам поторопился подобрать её за плечи и поставить на ноги.
Габриэль растирала горло:
– В порядке. Вроде бы.
– Эд… вард? – выдавил из себя Ацель, обрушиваясь на колени в навалившемся на него бессилии. Он с трудом выдрал из спины иглу, поглядел на нее изумленно, после чего упал, примкнув щекой к пыльной земле. Одолеваемый сном, он смотрел на Эдварда и негодовал: «Как так вышло?»
21 июня…
Ацель дважды за ночь приходил в себя, но оба раза его тотчас же затягивало обратно в сон. Иногда ему просто казалось, что он просыпается… просыпается ребенком на космическом корабле капитана Онгэ, его команда живее всех живых, обсуждает за крепким алкоголем удачное дельце с кражей драгоценных металлов, разгром временного межпланетного посольства внутри галактики Спруд и политическое положение трёх планет-держав, из-за которых, собственно, и началась война – Б’орокка, В’исы и Д’арбеса. А он, мало что понимая, сидит и жуёт жёсткий кусок мяса с кровавой серединой.
Но всё проходит, неизбежно наступает конец. И жизни, короткой как сон, и снам, длинною в целую жизнь. Преследующий Ацеля кошмар о смерти Онгэ вышвырнул его в реальность. На секунду он и думать забыл, что проиграл Адаму и его компании человеческих детишек, предательство Эдварда тоже вылетело у него из головы. Поэтому, обнаружив себя на полу в пустой комнате, он испытал единственное желание размять руки, когда внезапно понял, что не может свободно ими шевелить.
– Какого?.. – выругнулся он, осознав, что прикован наручниками к батарее.
Эдвард, который, как был в одежде, так и задремал, разбуженный громыханиями наручников о батарею, вскочил с кровати столь резво, что с минуту перед глазами мазали тёмные пятна.
За окном ещё толком не рассвело. Во всю горел ночник, но в оттенках, окрасивших пространство комнаты, ощущалось блеклое, стылое, но все-таки утро понедельника.
