– Спасибо еще раз! Спокойной ночи!
Положив трубку, следователь на миг задумался. Полученная информация была очень ценной и на многое открывала глаза. Но думать об этом сейчас…
Луиза, сидевшая за столом и с каким-то заботливым участием наблюдавшая за ним, вдруг улыбнулась и предложила:
– Булат Галимович, давайте выпьем за ваши успехи!
– Да, да, Луиза, спасибо! Ты очень помогла мне! – словно опомнился Шамсиев и, наполнив рюмки, добавил, взглянув многозначительно на девушку: – За тебя! Ты просто молодчина!
– А голубой «москвич» – это очень важно? – спросила Луиза, отпив глоточек.
– Для меня да, Луиза, – медленно потягивая не крепкое, но приятное на вкус вино, ответил Шамсиев. – Теперь мне, я думаю, удастся узнать, кто эта загадочная дама и что ей нужно от меня. А потом мне, возможно, удастся выйти и на след убийцы…
– Я завидую вам. У вас такая интересная работа, – взглянула на него чуть исподлобья Луиза, потом помолчала немного. – А вы назвали меня малышкой, и мне это очень нравится.
– Ты и есть малышка, – тихо сказал следователь, оглядев девушку долгим задумчивым взглядом и найдя ее еще более привлекательной, чем раньше.
Ему показалось, что появилось что-то осмысленное, повзрослевшее в этом доселе казавшемся юном личике, и в глазах, которые смотрели теперь на него не так, как в кафе – с озорством и наивным девичьим любопытством, – а пристально и серьезно, источая вполне женскую, вполне осознанную доброту и нежность.
– Ты такая красивая, – заметил он, и в этих словах прозвучало нечто большее, чем простое восхищение.
– Спасибо. Уже поздно. Мне надо идти, – вздохнула она, посмотрев на часы.
– Ты можешь остаться, если хочешь. Я постелю тебе в этой комнате, а сам лягу в соседней. Там за балконом – сад, и по утрам щебечут птицы…
– Я тоже люблю их слушать…
Шамсиев не нашелся, что сказать ей на это, лишь молча поднес к губам рюмку, чтобы допить оставшееся вино…
Он лежал под теплым мягким одеялом, с наслаждением вдыхая проникающий через приоткрытую дверь балкона прохладный, насыщенный ночным ароматом воздух. Он думал о прошедшем дне, о Борине, об этой загадочной блондинке, так неожиданно вторгшейся в его жизнь.
Наполнявшие комнату призрачные лунные блики придавали его размышлениям ярко выраженную фантастическую окраску: она преследует его на голубом «москвиче», за нею – еще вереница автомашин. В машинах сидят крутые, готовые на любые дерзкие поступки парни, те самые кавказцы, опекавшие ее на пляже. Вереницу замыкает машина с заместителем директора театра за рулем, любезным, симпатичным с виду джентльменом, школьным товарищем районного следователя. А указания исходят из душной полутемной комнаты от старого, некогда известного, могущественного, а теперь беспомощного режиссера, тихо лежащего на своей кровати в ожидании близкой смерти…
А он, Шамсиев, совершенно один, вокруг него сплетена настоящая паутина заговора, действует хорошо организованная группа людей, самых разных, умных, хитрых, пытающихся всячески воспрепятствовать ему в достижении истины.
Он же почему-то все медлит, ждет чего-то. Не решился даже на обыск. А ведь там могли оказаться вещественные доказательства, письма, фотографии, да мало ли что еще. И вообще странная квартирка! Этот подсвечник, икона, эта дамская сумка на тумбочке, подозрительные шорохи в соседней комнате…
Нет, он должен немедленно проникнуть в это осиное гнездо, расставить, наконец, все по местам, найти главного виновника!
