– Представьтесь!
– Я Петров Колян… Э-э, Николай, то есть. А это Андрюха Ушаков, – подал голос «косящий глаз», кивнув на своего товарища. – Э-э… ЖЭУ номер четырнадцать.
– Ясно! – сдвинул брови следователь. – Уже в курсе, что вчера произошло после вашего ухода?
– Рассказывали, – закивали они головами.
– Ну, теперь вы рассказывайте: сколько вчера выпили?
Друзья переглянулись. Тот, что косил, виновато втянул голову в плечи, а «дерганная щека» обреченно развела руками.
– Да почти ничего и не пили. По бутылочке «Анапы» засосали и пошли домой. Это, так сказать, для поддержания тонуса. А без этого нельзя! Без этого работа не идет!
– Не идет! – с серьезным видом подтвердил косой глаз. – Да еще сыро в подвале. Вот мы по стакану и тяпнули… чтобы не простыть…
– Чисто, для здоровья, – поддержала «дергающая щека».
– Инструмент, значит, бросили в коридоре, а сами в забегаловку? – сдвинул брови Тарас.
Работники ЖЭУ снова недоуменно переглянулись, и тот, что назвался Коляном, отрицательно покачал пальцем:
– Нет! Никаких забегаловок! Лично я сразу отправился домой. Не знаю, как Андрюха.
– А что я? Я тоже потопал домой, – зажестикулировал другой. – Да мы вместе же пошли по Карла Маркса. Забыл? По кружке пива вмазали в пельменной и по домам.
– Вмазали и по домам! – подтвердил слесарь с дергающейся щекой. – А то, что инструмент оставили в музее, так мы всегда его оставляем на объектах. Не тащить же его на участок. Контора уже закрылась. Она закрывается в шесть, а было уже восемь…
– Значит, вы ушли из музея последними?
– Почему последними? – возмутились мужики. – Зоя Павловна еще оставалась со сторожем. Они нас выпроводили и заперлись. Что между ними произошло, мы не знаем.
– И знать не хотим, – добавил слесарь с косящим глазом.
– Значит, знать не хотим, – выпятил челюсть Карасев. – И в котором же часу вы прибыли домой?
– Я лично в десять, – ответил Андрюха.
– И я в десять, – кивнул Колян.
– Кто это может подтвердить?
– Да кто угодно. Хоть жена! – захихикал «косящий глаз». – Я пришел домой, и как раз стали показывать «Вести». А после них в половине одиннадцатого начался футбол. Играл «Спартак» с «Динамо».
– И у меня может подтвердить его жена, – кивнула «дергающаяся щека». – Я имею в виду, моя жена, а не его. Хотя его – тоже может подтвердить. У нас жены – о-го-го!
– Наши жены… пушки заряжены…
– Хорошо! – перебил Тарас. – Допустим. Как я понял, вы живете рядом.
– Через дом. На улице Орлова.
– У нас там все орлы!
– Но отсюда до Орлова двадцать минут пешком, – сощурился Тарас. – А «Вести» начинаются в десять.
Мужики возмущенно переглянулись и нахмурились. От непонятливости следователя у Коляна закосил второй глаз.
– Так мы же заходили в пельменную засадить по кружке пива. Потом по пути завернули в подвальчик «Витязь». Еще по бутылочке взяли. Потом… куда мы еще заходили?
– На улицу Мира в рюмочную, – подсказал Андрюха.
– Точно! С миром шли! Побухивая! Никого не трогали.
– И так набухались, что решили вернуться в музей за инструментом? – сверкнул глазами Карасев.
– Э, не бери на понт, мусор! Не на тех наехал! Не возвращались мы за инструментом!
– На кой хрен нам сдались инструменты, когда мы и так опаздывали?
– Куда?
– На футбол.
Вопросы иссякли. Карасев задумался. Эти могли по-пьяни замочить сторожа. Но стереть отпечатки пальцев с ключа и не оставить ни единого следа от сапогов они, разумеется, не могли.
