– Надеюсь, ты выспалась, – заметил он.
– Думаю, да…
– Прекрасно. Тогда продолжим.
Он глубоко вздохнул, будто ожидалась особенно трудная тема для изучения. Бросил взгляд на кресла впереди и сзади – рядом не было никого, и он, судя по всему, счел обстановку безопасной для предстоящего разговора.
– Наблюдая за вами, я заметил, – прошептал Гроус и чуть задумался, будто подбирая слова.
Он небрежно коснулся ладони Алионы самыми кончиками пальцев, привлекая ее и без того сосредоточенное внимание к следующей фразе:
– Заметил, что вы не тактильный человек.
Он развернулся на своем кресле, чтобы глядеть на ее профиль. Алиона сидела идеально ровно: няня и мечтать не могла, что однажды ее подопечная сумеет вытянуть позвоночник в настолько прямую линию. Гроус сжал ее ладонь.
– Но видите ли, для нашей с вами… общей задачи… – его голос звучал как урчание кота, – важны случайные прикосновения.
Алиона едва улавливала смысл слов, так как кожу жгло там, где подушечки его пальцев касались ее ладони. Было ли ей приятно? Могло бы быть. Наверное. Если бы контакт был искренним. Сейчас же она чувствовала себя как на уроках физкультуры: ее тело снова немного не дотягивало до нужных стандартов, чтобы сдать нормативы.
– Лион, расслабься, – мягко потребовал Гроус и подбадривающе сжал ее плечо.
Жест, заставивший ее превратиться в изваяние. Она медленно повернулась, опустила взгляд на его тяжелую, теплую ладонь, затем посмотрела Гроусу в глаза.
– Вы знаете, что три самых бессмысленных фразы в мире, это “расслабься”, “не бойся” и “не переживай”?
Он хмыкнул.
– Уверен, их гораздо больше, – произнес он.
Алиона на мгновение задумалась, какие еще слова можно было счесть бесполезными, но Гроус отвлек ее тем, что медленно переместил руку с плеча на шею, коснулся позвонков. Чтобы снять нарастающее напряжение, она – явно громче, чем следовало бы – спросила:
– Если уж на то пошло, разве это не должна делать я?
Он прижал палец к ее губам, шикнув. Вновь огляделся и, лишь убедившись, что никто не подслушивает, ответил:
– Разумеется. Но пока мне кажется, что вы можете прикоснуться к моей шее только с намерением придушить.
Она не смогла сдержать улыбки.
– Хорошо, давайте просто возьмемся за руки, – предложил Гроус, садясь в кресле ровно и протягивая ей открытую ладонь.
Это она могла. Их руки соприкоснулись. Спустя несколько минут, когда Алионе надоело переживать из-за этого или чувствовать неловкость, она отвернулась к окну и сосредоточилась на пейзаже. Там ее ждала довольно однообразная картина: степи с высушенной землей и торчащими из нее кустарниками, чуть вдали – холмы, а за ними – светло-голубое, будто выцветшее на солнце небо.
Когда Алиона совсем было расслабилась, Гроус начал поглаживать ее запястье, заставив вновь напрячься. Она повернулась, чтобы упереться взглядом в профиль его спокойного лица.
– У вас сухие руки, попробуйте пользоваться маслами, – предложила она.
Губы Гроуса дрогнули, он посмотрел на нее насмешливо и тихо ответил:
– Вы пытаетесь заполнить неловкий момент глупым комментарием, тогда как могли бы просто расслабиться. Ведь я не делаю ничего особенного.
– А если я буду трогать вас, где вздумается? – прошипела она, склоняясь к нему и сердито глядя на невозмутимое лицо.
Он перевел на нее взгляд, тонких губ коснулась коварная улыбка:
– Я не скажу и слова против.
Алиона раздраженно откинулась на спинку кресла, продолжая ощущать, как его пальцы рисуют круги на тонкой и чувствительной коже запястья.
