Когда девушка вышла на свежий воздух, Николетта возмущенно спросила:
– Зачем мне идти с ней? Представляешь реакцию Бани, если я припрусь с главной подозреваемой?
– Ну, в убийстве Кристины ее точно не подозревают, а пойдешь ты затем, чтобы услышать все своими глазами, а не в пересказе, который частенько оказывается далеко от реальных событий.
* * *
Их попросили подождать в коридоре, рядом с комнатой для допросов, где уже сидели мужчина в элегантном костюме и шелковом шарфе и нервная женщина средних лет.
– Нандо Торрембини, – представился мужчина. – Вы тоже здесь из-за бедной Кристины?
– Алессия нашла ее и подняла тревогу. – Объяснила Николетта.
– О, это должно быть ужасно!
– Не ужаснее, чем для самой Кристины, буркнула Алессия.
– Вы слышали? Она оказалась там случайно! – заговорила нервная женщина, сжимая руки. – Это напоминание о том, как жестока жизнь. Любой момент может стать последним! Нельзя принимать ничего как должное. Надо наслаждаться каждым моментом!
Уж это Алессия успела понять за последние дни. Но слова женщины еще больше нагнали тоски.
– А вы здесь зачем, синьор…э… Торрембини?
– Зовите меня Нандо. Я припарковал свою машину недалеко от места аварии рано утром. Кристина тогда еще не приехала.
– Во сколько это было? – Поинтересовалась Николетта.
– Я приехал около семи, Валентина,– он повернулся к нервной женщине,– сказала, что приехала минут на двадцать раньше меня и других машин там не было. Потом приехал Андреа и потом, судя по всему, вы. Во сколько вы приехали?
– Намного позже. Около девяти.
– Интересно, если бы ты приехала чуть раньше, то могла спасти ей жизнь… я поэт, знаете ли, такие ситуации стимулируют мое творчество!
«Надеюсь, ты не убиваешь людей и не топишь их фонтане для вдохновения» – подумала Алессия.– «Хотя нет, лучше бы это был ты, ведь тогда я вне подозрений!».
– Не понимаю, что вдохновляющего в смерти. – сухо сказала Николетта.
– Смерть и искусство всегда тесно связаны.
Дверь открылась и появилась пара средних лет. Мужчина кивнул всем присутствующим, отдельно поздоровался за руку с Нандо, приглашенным следующим в кабинет, и повернулся к Алессии.
– Это же вы нашли Кристину? Я Антонио Раваллино, а это моя супруга Альфонсина.
Пара проигнорировала нервную женщину.
Синьора Раваллино улыбнулась Алессии:– Не уверена, что вы меня помните. Но я часто делаю покупки в вашей кондитерской.
Теперь девушка вспомнила ухоженную даму с идеально уложенными волосами, которая всегда заглядывала в магазин перед праздниками, но не удостаивала ее разговорами, как и прочих покупателей, а ведь перед Рождеством или Пасхой кондитерская полна народа.
Прошло не больше пятнадцати минут, как дверь снова открылась, вышел Нандо, напыщенный как павлин, и Алессию пригласили войти.
Марешалло Брандолини замер на минуту, разглядывая Николетту, словно диковинный цветок, потом покачал головой, нахмурился и закрыл дверь.
Девушке задавали те же вопросы, что и на предыдущих допросах, правда на сей раз ее спросили еще, видела ли она мобильный телефон, лежащий где-то рядом с разбитой машиной.
– Нет, я не видела мобильный телефон. Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Мы не обязаны объяснять наши вопросы, синьорина, идет расследование.
Когда Алессия вышла из кабинета, нервная женщина побелела как полотно и, схватив сумку дрожащими руками, проследовала в кабинет.
– Она отказалась со мной говорить. Дрожала, как осиновый лист. О, здравствуй, Андреа! – Николетта похлопала по плечу высокого загорелого мужчину, с которым они столкнулись на выходе.
