Исповедь детдомовки - страница 24

25 сентября 2005 года этот день как черный день моей жизни. Это была суббота, мы с друзьями гуляли во дворе и решили пойти в магазин за мороженым. Так как денег у меня не было, я решила под шумок утащить себе стаканчик мороженного. На улице было бабье лето, мы с друзьями наслаждались последними теплыми деньками этого года. К вечеру все расходились по домам, я как обычно пришла домой, где никого не было, без света делать было нечего, и я легла спать. Проснулась я от резкой боли в голове. Аня с Сабиром были жутко пьяны. Анна скинула меня с кровати на пол и стала избивать ногами:

– Ах ты, маленькая тварь. Воровать вздумала. Мне в магазине все рассказали, – кричала она на меня.

Она опустилась на колени и когтями впившись в мой подбородок поднимала меня с пола.

– Денег тебе надо! – закричала она, а затем кинула меня в кресло, стоявшее напротив нее.

Рядом с ним стояла ракетка для большого тенниса (подарок моей бабушки), я автоматически стала прикрывать свою голову. Она схватила ее и стала меня ей лупить.

– Маленькая воровка, тварь, паскуда! – кричала она и била со всей дури меня по всему телу ракеткой. Хруст. Ракетка ломается, она кидает ее в сторону, берет меня за лицо, сжимая челюсть и запихивает в рот купюру:

– На, жри, тварь, деньги, – кричала она, запихивая купюру глубже мне рот.

Во рту почувствовался металлический привкус. Я не успевала даже осознать, что со мной делают. Она била меня по лицу и голове. Когда ее силы иссякли, в дело вступился Сабир. Пока он наматывал на руки эластичный бинт, Анна громко смеялась.

– Не надо, пожалуйста, мама, я больше так не буду. Прости меня, пожалуйста, – молила я.

Но мои мольбы никто не слышал. Сабир поставил напротив меня большого плюшевого медведя и стал через него бить меня по голове. Он смеялся и хвастался Ане тем, что занимался борьбой. Пластиковый нос плюшевой игрушки от каждого удара бил меня в переносицу. Дальше я ничего не помню.

Из судебных дел позже узнаю.

«Со слов соседей,, детский крик продолжался на протяжении часа. Милицию не вызывали, так как семья была неблагополучной, и на выезд милиция постоянно отказывались приезжать в данную квартиру».

Утро воскресенья. В глазах плыло, шевелиться было физически больно. Как оказалась в кровати – не помню. Вся ночная потасовка была как кошмарный сон. Ко мне подошла Аня, и я забилась в угол кровати:

– Слышь, тварь, скажешь всем, что упала с велосипеда. Или я тебя убью. Поняла?

Сглотнув слюну, я кивнула головой. Выдохнула я только тогда, когда услышала, как ключи закрывают входную дверь. Приподнявшись на кровати, я обернулась строну шкафа и стала искать на нем свое маленькое зеркальце. Зажмурив взгляд, я поднесла его ближе и открыла глаза. На голове была кровяная корка, нос распух до размера картошки, на губах не было живого места. Я не узнавала своего отражения, слезы лились из глаз и лицо стало щипать. Убрав его, я спряталась под одеяло и провела весь день в кровати. Мне было страшно. Я боялась, что они вернутся в любую минуту и продолжат меня избивать. От боли во всем теле я проспала целый день. Дождавшись понедельника, я встала раньше всех, тихо собралась и убежала в школу. В подъезде встретила соседку бабу Валю.

– Доченька, – вскрикнула она, – Что с тобой?

– Я с велосипеда упала, – отчеканила я заготовленный ответ.

– С велосипеда так не падают, вот, держи.

Она протянула мне белую шоколадку «Воздушный».