– Извините, пожалуйста, я не хотела, – выдавила я из себя.
Учительница обратила на меня внимание.
– Хочешь попробовать?
Я одобрительно кивнула.
– В четыре жду тебя. У меня как раз будет перерыв, – улыбчиво сказала учительница.
– Простите, меня воспитатель не отпустит. Я из детского дома, – не надеясь уже ни на что, ответила я.
– Не переживай, я все улажу. У нас учатся детки из вашего учреждения.
Один диалог и столько впечатлений. После школы я шла с дурацкой улыбкой до ушей и гордо про себя твердила: «Я буду играть на инструменте!». В этот же день учитель позвонила в детский дом и меня пригласили на первый урок. На следующий день после уроков я зашла в кабинет и мне сунули в руку деревянную дудочку. Я раздосадовано на неё посмотрела, ведь девочка играла на большой и красивой, а мне сунули деревяшку.
– Надо сначала научится выдавать из себя звук, прежде чем ты возьмёшь флейту в руки, – объяснила учительница, понимая мой немой вопрос.
Надув щеки, я просто наплевала во внутрь инструмента и вместо мелодии, дудка издала протяжный пук. Нет, конечно, мне потом объяснили, что, дуя в инструмент, мелодия не получится и что нужно определенным образом сжимать губы и выдыхать на протяжный звук «Ту». Я усердно набирала в легкие воздуха и до покраснения ушей дула в трубку, зажимая пальцами дырочки на дудке. В середине урока к нам зашла учительница из соседнего класса. Разговаривая с коллегой по цеху, она обратила на меня внимание и стала изучать мои руки.
– Слушай, а давай ты лучше на скрипке научишься? – держа меня за руки, спросила женщина, выглядывая на меня из-под очков.
– На чем? – с интересом переспросила я.
– Пойдем, покажу, – сказала она и взяла меня за руку.
Попрощавшись с учителем, я перешла в соседний кабинет. Мне показали изящную гитару (да, это было моё первое впечатление).
– Встань ровно, осанка должна быть, как у скрипки: изящная и красивая. Держи карандаш, будем учиться держать смычок.
Она поставила мой локоть на весу и расположила пальцы так, что четыре зажимали карандаш, а мизинец находился на карандаше. От него зависело многое: им нужно было упираться в смычок так образом, чтобы не давать другим соскальзывать. Я быстро научилась правильно стоять и держать инструмент. Чтобы я более ясно представляла, что меня ждет следующие пять лет, учительница сыграла мне лунную сонату.
У неё был идеальный слух и чуйка, потому что за пару минут она смогла рассмотреть во мне свою будущую ученицу. Да, я их тех людей, кто закончил музыкальную школу, не зная нот. Это как уметь писать стихи, не зная алфавита.
Как это так я играла, не зная нот? В детском доме в первые дни меня быстро пристроили в народный ансамбль, и я училась играть на балалайке. Евгений Николаевич, наш руководитель ансамбля, учил играть меня на память. Показывал, как зажимать струны на грифе и в какой комбинации. Поэтому Ольга Владиславовна (мой учитель по скрипке) долгое время боролась со мной по поводу этого. Дополнительные занятия по сольфеджио и ее вдалбливание в мою маленькую голову нот прошло зря. Поэтому она нашла альтернативу или, скажем так, компромисс. Память у меня была хорошая, и она над нотами подписывала цифры, а я уже запоминала, где на какую струну ставить палец. В музыкальной школе я столкнулась еще с одной проблемой. На первом уроке по хору я села на «Камчатку» и в перерыве пела нелицеприятные песни:
