Испытания судьбы - страница 4

* * *

Как-то отец принес очень много денег, почти половину заплаты жены. Он был очень доволен, что так дорого продал цыганам никому не нужные вещи, которые валялись без дела в скрыне. Оказалось, что он, ни с кем не посоветовавшись, продал бабушкину запаску и монисто, которые стоили в сто раз дороже, чем он их продал. Но дело было даже не в деньгах – это была память о бабушке. Мать его даже не ругала, она просто сидела и тихо плакала.

Ваня часто просил маму взять его с собой на работу, уж очень ему хотелось посмотреть школу. И вот однажды, мама согласилась. Шли сначала по улице, потом по тропинке через огороды, и вышли к школе с тыльной стороны, но вход в школу был именно отсюда. Это было длинное одноэтажное здание с очень высоким крыльцом. Был выходной день и учеников не было, но все учителя были на месте.

– Опаздываете, Марья Кирилловна! – сделала маме замечание заведующая.

– Да вот, с ребенком долго шли, – оправдывалась мама.

– Можно было и дома его оставить, муж ведь сегодня дома, – продолжала упрекать заведующая.

Мама промолчала. Все учителя сидели на полу в библиотеке, между стеллажами с книгами, и листали книги. Те листы, на которых был портрет Сталина, они ножницами вырезали, а все упоминания о Сталине закрашивали черной тушью. На книги страшно было смотреть, некоторые листы почти полностью были замазаны черной тушью. Мама присоединилась к остальным и тоже стала вырезать и закрашивать листы. В общем, Ваня ничего интересного в этой школе не увидел.

– А зачем вы портреты Сталина вырезали? – спросил Ваня, когда они возвращались домой.

– Такое указание поступило, – ответила мама. – Хрущев раскрыл культ личности. Тело Сталина даже из мавзолея вынесли, – грустно добавила она.

Все было хорошо почти два года, пока соседи не сказали отцу, что бабка у них интересовалась, сколько ей нужно прожить в этой семье, чтобы потребовать свою долю в хате. Она где-то слышала, что если домработница долго живет у хозяев, то имеет право на часть их жилплощади, но не знала, насколько долго нужно прожить, чтобы потребовать компенсацию за такую жилплощадь. Родители пришли в ужас от этой новости. Они ничего не знали о таком законе, но, чем они будут платить этой бабке, если это правда? Они и так еле концы с концами сводят. Крышу никак не могут перекрыть. Деньги, накопленные на ремонт крыши, пришлось потратить на ремонт колодца. Деревянный колодец, который был у них во дворе, был построен еще прапрадедом. Дубовые бревна, которыми были обшиты стенки колодца, окончательно сгнили, часть из них обвалилась и перекрыла доступ к воде. До ближайшего чужого колодца было не менее двухсот метров, туда не находишься. Отец нанял бригаду мужиков, которые прямо во дворе отлили бетонные кольца для колодца, почистили старый колодец, вытащив из него все бревна, и опустили вместо них в колодец изготовленные бетонные кольца. Они же посоветовали отцу снести и старый «журавель», с помощью которого вытаскивали ведра с водой из колодца.

– Федор, – предложили они, – давай снесем этот старый «журавель», от греха подальше. Он ведь уже на ладан дышит, не дай бог упадет, и прибьет кого-нибудь.

– А ведра как будем вытаскивать? – не понял такого странного предложения отец.

– Коловорот сделай, – посоветовали мужики.

Отец согласился, и, вместо журавля, ведра с водой теперь вытаскивали коловоротом. Колодец конечно получился красивый, но все накопленные деньги ушли на него. А тут еще бабка, с ее желанием получить с хозяев компенсацию за свое проживание. С хорошей бабушкой тоже пришлось расстаться. И снова дети оставались в хате одни. Теперь уже на попечении Вани, как старшего, оставались двое младших. Но теперь он уже был большой, мог из печки не только маленький горшочек с кашей вытащить, но и чугунок с борщом, и всех накормить. Иногда Ваню посылали в магазин за хлебом. В это время, почему-то, начались перебои с хлебом. Его по несколько дней не привозили в магазины, а когда привозили, то всем не хватало, несмотря на то, что его продавали только по две буханки в руки. Поэтому нужно было срочно бежать в магазин, как только соседи сообщали, что его привезли. И хлеб этот был уже не тот, что раньше. Он был желтого цвета, так как в него добавляли половину кукурузной муки, был не вкусным и быстро черствел. Иногда они оставались совсем без хлеба, и тогда матери приходилось снова печь свой хлеб, чего она уже давно не делала. Но дети этому были даже рады, они опять, как раньше, кушали вкусный хлеб с салом и чесноком.