Некоторые несчастные не сдержались, и теперь страдали не только от неприятных ощущений из-за мокрого белья, но ещё и от обыкновенного человеческого стыда. Хам даже не позволил облегчиться тем, кто попытался сделать это в углу загона, а не себе в панталоны.
Отношение оборотней к гигиене пленниц, вообще, казалось мне очень странным. Что там говорить! За всё время в пути мы не только ни разу не умывались, но даже рук не мыли! Оборотни пристально следили за использованием воды из бурдюков – только для питья! Учитывая, что из-за жара я несколько суток сильно потела, моё тело уже начало чесаться от пота и грязи. Несмотря на то, что в этом мире меня давно уже приучили купаться не чаще одного раза в неделю, сейчас я изнывала от отчаянного желания обмыться, хотя бы частично, так сказать, в стратегических местах. Несомненно, что двуликие специально добивались того, чтобы мы воняли и страдали. Наверное, это такая специальная пытка для нас, человеческих женщин?
Только перед обедом нас, оставшийся десяток пленниц и двух девочек, наконец-то, отвели в аккуратный деревянный домик -туалет в самом конце заднего двора.
Выйдя из козлятника, шли мы следом за Хамом, гуськом, в затылок, мимо хозяйского терема и других построек.
Я с невольным восторгом оглядывалась, рассматривая самобытную архитектуру двуликих. Деревянный терем стоял на высоких каменных погребах и состоял из нескольких частей. Вверху виднелась вышка-смотрильня с фигурной крышей. От центрального здания на уровне второго и третьего этажей по периметру двора шли, соединяющие строения крытые и открытые переходы. По бокам основного строения, что находилось в центре подворья, располагались две симметричные пристройки с шатрами на третьем этаже. Это создавало сказочную композицию вместе с основным шатром посередине. Большое крыльцо, балкон и крытая галерея по периметру всего главного терема удивляли необыкновенно вычурными резными фигурными перилами.
Я успела заметить, слева от центрального терема, стоит ещё один жилой дом. Определённо, его первый этаж используется под хозяйственные нужды. Там оборотни в простой рабочей одежде так и снуют туда-сюда через простые двери. Но второй этаж дома, особенно на фоне ничем не примечательно первого этажа, удивляет панорамным остеклением. Между вторым этажом и центральным теремом был крытый переход по переднему фасаду. Может там самая настоящая зимняя оранжерея? Смотрится очень красиво. Жаль, что Хам шёл слишком быстро, я боялась отстать от остальных, и мало что успела рассмотреть, как следует.
До туалета добежали все, но не все благополучно дождались своей очереди. Мы с Катикой хоть и справились с этими трудностями, но животы у нас ещё долго ныли от перенапряжения.
А после обильного обеда нашествие нюхачей продолжилось.
К закату всех пленниц разобрали.
Оборотни, которые приходили последними, после того, как мы с Катикой остались вдвоём, обнюхивали только меня. Не все. Некоторые покупатели живого товара, издалека, от двери, увидев, кто остался в загоне, разворачивались и уходили, бросая нелестные эпитеты в мою сторону.
- Слабачка!
- Кожа да кости!
- Драная кошка!
- Мощь загробная!
- Дохлятина!
- Коротышка!
- Маломерка!
- Фитюлька!
И самое последнее высказывание, на котором Хам решительно остановил продажу:
- Даром не нужна! Даже с довеском.
Михрютка из Курулайска пришла в козлятник уже поздно вечером, когда подворье и пристройки освещались лишь тусклым светом молодой луны. Она принесла нехитрый ужин: глиняный кувшинчик с молоком и большую свежую булочку, одну на двоих.
