- Боги, какое унижение – быть отвергнутой собственным мужем в первую брачную ночь, - смеялась девица, сгребая в охапку бархатные обивки с дивана и кресел. – Такое и врагу не пожелаешь.
- С чего ты взяла, Рона, что хозяин отверг эту гадкую человечку? Против ритуального притяжения невозможно устоять. – Фыркнул второй голосок.
- С того, что… - высокомерно, несвойственно для прислуги, хихикнула девица. – Леди Амайрин рассказала по секрету. А я ей полностью доверяю. До этого с ней этим фактом поделился милорд Нейман.
- О… выходит, человечка осталась девственницей? Вот умора.
- Выходит, осталась. Миазель Амайрин уверяет, господину даже сама мысль прикасаться к навязанной жене отвратительна до тошноты. Быть девице отвергнутой и ненужной до конца своих дней.
- Если бы, Рона. Милорд перед отъездом приказал ей прислуживать. Как хозяйке, между прочим, - с досадой посетовала служанка.
- Хозяйка в замке только одна. Амайрин. И уже очень давно. Кстати, она поделилась еще одним секретом. Милорд Нейман еще не осведомлен. Поклянись, что никому не расскажешь.
- Клянусь.
- Госпожа ждет ребенка. От хозяина.
- Ах! Радость-то какая. Постой, а что его жена?
- А что жена? Правильно ты сказала, будет коротать век одна, пока не зачахнет. А генерал и Амайрин уедут в столицу, поселятся рядом с Императорским Дворцом и счастливо заживут.
- И то верно. Знаешь, я бы на месте милорда сослала неугодную жену в какое-нибудь далекое и мрачное аббатство. Подальше от глаз.
- Может, еще сошлет. Церемонии подтверждения брака-то не было. Вот «подтвердят» у Императора. Брак станет официально нерасторжим, и хозяин вправе делать с женой все, что угодно. И пусть только попробует сказать слово – против. Генерал быстро научит человечку покорности и хорошим манерам.
- Леди Нейман? Вы здесь?
Из ледяного оцепенения вырвал злой окрик телохранителя.
Я улизнула из покоев час назад. Без его ведома. И явно разозлила этим нелюдимого дракона. Кейн спускался по лестнице, оглушая замок грозной поступью и глухо рычал.
- Леди Нейман?
С разорванным в клочья сердцем, с затуманенным пеленой взглядом, приподняла подол домашнего платья и, подавляя громкий всхлип, метнулась в тускло освещенную кухню. А оттуда – к запасной каменной лестнице, вмурованной в западную стену.
Мне повезло. Я в последний момент сбежала от проницательного, идущего по следу охранника. Второй этаж, залитый светом настенных ламп, встретил тишиной и безмолвием. Сквозь шторы пробивался вой ветра и шелест волн горной реки.
Обрадованная, что не попалась на глаза отвратительным обитателям замка, поспешила к личной спальне в надежде укрыться там до следующего обеда. Жестокие слова прислуги, к которым я была не готова, растоптали остатки человеческой гордости и выстудили душу морозом.
Бессилие и отчаяние давили на плечи.
Я стала заложницей обстоятельств!
Брошенная – и собственным народом, и молодым мужем. Отданная жестокому, бессердечному хищнику, словно вещь.
Генерал Демиан Нейман никогда не полюбит и не примет в качестве жены герцогиню Иоланту Амелию Рескот. Всё мое существование сведется к бессмысленным хождениям по коридорам древнего замка, пленницей коего я стала сразу после замужества. Я потеряю себя, смысл жизни и превращусь в привидение, до которого никому не будет дела.
Смахнув набежавшие слезы, скрипнула зубами, не желая смиряться с отвратительной судьбой. Вдруг прямо перед носом распахнулась массивная дубовая дверь, украшенная узорной резьбой. Из покоев выпорхнула Амайрин и заступила дорогу к спальне.
