После смены Алексей Аркадьевич и его напарник Гриша Кручининов остановились в скверике выпить пива и, соответственно, поговорить за жизнь, перемежая работу с домом и ещё какими-то малореальными вещами. Гриша взял пару «Адмиралтейского», и они тихонько устроились немножко пожить, уютнее и осмысленнее, – дело, как видно, вполне безобидное. Но то ли погода шептала, то ли пятница, то ли ещё что другое, но продолжением его явилось решение взять водки и пойти к Кручининову развивать тему дальше. На том и порешили.
У Кручининова они сидели часа два, но тому вдруг очень захотелось угомониться, и он уснул, оставив Станцова в одиночестве.
Алексей Аркадьевич посидел ещё немного почти безучастным к жизни, но потом ему стало скучно, и он вышел на улицу.
При выходе на него пахнуло теплом июньского вечера и не похожей ни на что атмосферой. – Впереди были выходные, и это влекло за собой предвкушение чего-то праздничного, светлого, почти как в детстве.
До метро он прошёлся пешком, а у метро встретил Осмоловского, который стоял несколько в стороне и наслаждался, потребляя пиво с солёными орешками, да ещё и покуривая при этом. Станцов присоединился к нему.
Постояли, побеседовали и уговорились встретиться через полтора часа уже дома у Станцова – для продолжения разговора и потребления спиртных напитков.
С такими намерениями Алексей Аркадьевич зашёл в метро и в окружении монотонного умиротворяющего шума и света счастливый поплыл вниз. Выпитое грело его душу, и ему было тепло и уютно в этом тёплом пространстве с его тусклым светом, тёплой энергией живого вещества внутри и в ближайшем окружении.
Внизу, при входе на эскалатор, двое милицейских привязались к проезжающему гражданину: видимо, тот был несколько выпивши. Несмотря на клятвенные уверения последнего, что он живёт-де совсем рядом и принял-то не более ста грамм, что, пожалуй, вполне соответствовало действительности, никак не хотели с ним расстаться; дали ему по голове и пинками потащили далее.
Приблизившись, Алексей Аркадьевич предложил, чтобы оставили человека в покое:
– Давайте я его до дома доставлю. Он же совсем крепкий.
Милиция на это ему ответила крайне дерзко, мол, сейчас сам пойдёшь, а один даже сунул что-то в нос так, что у Алексея Аркадьевича потемнело в глазах. Однако же собрался он довольно быстро, вымолвив: «Ну, это совсем», – и сразу нанёс удар кулаком сверху, осадив ярыжку до земли. Второй уже бросил своего недавнего оппонента и налетел на Алексея Аркадьевича, но у того рука оказалась длиннее, и последний наткнулся на вытянутый вперёд кулак, разбил нос, отлетел шага на три и стёк по стенке вниз. Первый уже поднялся и попытался накинуться на Алексея Аркадьевича, но кто-то из проходящих мимо людей сделал ему подножку, и тот снова растянулся у всех на виду, на этот раз, похоже, потянув себе пах. Алексей Аркадьевич крикнул проходящим, чтобы забрали бывшего подопечного наверх, а то последний уже, осознав немного действительность, вознамерился пособить Станцову, но Алексей Аркадьевич сказал, что сейчас он закончит и тоже пойдёт домой, тем более что ловить здесь больше нечего. В это время осевший по стенке поднялся и попытался предпринять какие-то действия, но получил от Алексея Аркадьевича средней тяжести удар в лоб и отлетел на уходящий вверх эскалатор. Станцов обернулся к его растянутому напарнику.
– Справишься?
