Заклинаем тебя, Азаэль,
Ты, кто был изгнан в мрачные горы,
Явись перед нами в мирном обличии,
Без всякого обмана и злого умысла…
В какой-то момент он сделал жест рукой Эйтану, показав на чашу. «Сейчас!» Тот подошел и ударил по ней лезвием ножа.
– Что-нибудь видишь?
Ицхак, стараясь не отрывать взгляд от чаши, медленно проговорил:
– Давно уже вижу, что вода как будто потемнела, но из нее ничего не приходит.
И снова заклинания, и снова удар ножом по металлу. Звонкий, раскатистый звук, разлетающийся по всей пещере: словно музыкант выводит главную ноту из своего инструмента, по которой настраиваются остальные участники ансамбля. В этот момент в восприятии Малкиэля что-то изменилось, он стал замечать легкие танцующие тени где-то у стен за пределами круга.
– Вижу какое-то существо, – внезапно воскликнул Ицхак. Его взгляд был по-прежнему прикован к чаше с водой.
– Говори… ну, говори же, как выглядит.
– Что-то не пойму… Он мрачный, то ли руки, то ли крылья по бокам…
Аарон не стал дожидаться полного описания и, видимо, решив подтолкнуть это существо к более полному проявлению, продолжил заклинать:
Явись, явись, явись,
Раскройся пред нами в своем истинном облике!
Именем Всемогущего Господа, Адонай Элохим,
Повелеваю тебе проявиться!
По пещере пробежал легкий ветерок, и три из четырех свечей разом погасли. Ицхак вскрикнул и отпрянул от чаши назад. Он едва не упал на спину, когда Аарон сделал шаг в его сторону и поддержал его.
– Похоже, ему плохо, помогите.
Но никто не понял, к кому конкретно он обращался. Малкиэлю от всего происходящего тоже стало как-то нехорошо. В ногах ощущалась слабость, а во всем теле странная воздушность и невесомость. Он словно потерял точку опоры и больше не обладал привычным весом. Чтобы почувствовать под собой хоть что-нибудь твердое, он присел на песок. На него накатились грезы – ему почудилось, будто он висит в воздухе среди гор. Эти горы сильно напоминали те холмы и возвышенности, по которым он совсем недавно гулял в окрестностях ешивы, но они были темными и зловещими, а на деревьях, словно обуглившихся после сильного пожара, не осталось ни листочка.
Издалека по воздуху приплыла фигура, напоминавшая ангела, но его кисти рук, выраставшие прямо из крыльев, оканчивались длинными когтями. Лицо его исказилось в хищной ухмылке. Губы стали двигаться, и откуда-то изнутри тела возник голос, напоминающий громкий шепот:
– Ты думаешь, я тебе все расскажу? Сначала прими то, что я несу!
Малкиэль не знал, что сказать. Вроде бы он ни о чем и не успел попросить, не задал ни единого вопроса. Что он должен принять? И что ему вслед за этим расскажут?
И однако же он вновь услышал голос, словно не принадлежащий ему самому, а звучащий откуда-то со стороны, который смело и уверенно ответил темному ангелу:
– Я должен узнать, где эта вещь находится! Покажи мне ее!
Малкиэль сам себя не узнавал. Неужели это он просит «показать вещь»? Но о какой вещи идет речь?
В этот момент он открыл глаза. Вокруг была все та же пещера, только теперь без света свечей она выглядела мрачнее. Даже с расстояния в пару метров было трудно разглядеть, что происходит, и все же он был уверен, что голоса раздаются очень близко. Буквально в следующую же секунду стало ясно, что, по меньшей мере, один из них принадлежит Эйтану:
– Ты покажешь мне, где это находится? – нетерпеливо спросил он.
Ицхак, оперевшись на руку Аарона, поднимался с земли.
