Источники по истории московского некрополя XII – начала XX в. - страница 9

Составители пишут, что используемые источники позволят восстановить состав некрополя Братского кладбища почти целиком. Правда, послереволюционные документы представлены хуже, чем документы за 1915–1917 гг., однако они также присутствуют в составе фонда. В 1926 г. деятели «Старой Москвы» В.Н. Арнольд, О. В. Сваричовская и М. М. Минц составили план Братского кладбища (вернее, тех участков, которые к тому времени еще сохранялись), на котором В. Н. Арнольд отметила 3326 могил, сопоставив их с архивной картотекой. Часть захоронений были описаны М. М. Минц по участкам, выделенным тогда же (I – общественные деятели и врачи, II (А и В), III (под стеной и «аллея летчиков»), IV (сестры милосердия), V (через дорогу, напротив церкви))[77]. Эти данные позволяют частично восстановить топографию захоронений, определить их примерное расположение в настоящее время. Было бы хорошо сопоставить эти данные с современной топографией парка и мемориального комплекса на месте Братского кладбища, поскольку помещенные на вклейках план В. Н. Арнольд (почти не читается) и историко-архитектурный опорный план территории бывшего некрополя дают лишь общее представление о его топографии. Эта работа, безусловно, требует отдельного самостоятельного исследования и продолжит труд Н. Л. Зубовой и М. В. Катагощиной.

В 2016 г. опубликован некрополь Алексеевского монастыря, составленный известным историком и москвоведом Н.А. Филаткиной[78]. Как и некрополь Братского кладбища, эта книга издана издательством «Русски мiръ» в серии «Энциклопедии “Русского Мiра”» по издательской программе Правительства Москвы. Некрополь включает в себя сведения о захоронениях начиная с 1841 г., когда Алексеевский монастырь был перенесен в Красное Село, и до 1924 г. В 1930 г. монастырь и кладбище были закрыты и начали разрушаться. Справочник Н.А. Филаткиной содержит около 10,5 тысяч персоналий. Исследование основано на документах из фонда Алексеевского монастыря в ЦГА Москвы. Это могильные книги, погребальные свидетельства, билеты на погребение, алфавитный список погребенных и др. Также автором использовались метрические книги разных московских церквей, в которых указывался в качестве места погребения Алексеевский монастырь. Привлекались и опубликованные источники, в первую очередь «Московский некрополь» В. И. Саитова и Б. Л. Модзалевского. Оказалось, что в некоторых случаях информация «Московского некрополя» неточна, и она проверялась и уточнялась по архивным документам. Автор также использовала справочные книги по Москве, биографические справочники и другую литературу для уточнения данных о лицах, упоминаемых в некрополе. К сожалению, в работе дается общая ссылка на источники, без указания источника информации под каждой биографической записью.

Ряд публикаций по истории московских кладбищ принадлежат археологу и москвоведу В.Ю. Пирогову. Это статьи об Иноземческом кладбище в Марьиной роще (совместно с А. Г. Авдеевым), Миусском кладбище, Семеновском кладбище[79]. Заслугой автора является введение в научный оборот планов кладбищ, показывающих, как менялась их территория в разные периоды, а также дающих возможность сопоставить историческую топографию с современной. В. Ю. Пирогов также является автором и соавтором публикаций, посвященных памятникам старомосковской эпиграфики, о чем речь пойдет далее.

Большую работу по изучению истории, реконструкции топографии кладбища и биографического состава Покровского монастыря проделал С. А. Смирнов. Им созданы пять планов монастыря и некрополя на период с 1780-1790-х гг. по 1998 г. (на последнем показано, как в настоящее время застроена территория монастыря). На основании опубликованных и печатных источников (ЦГА Москвы, ОР РГБ, РГАЛИ (фонд Н.П. Чулкова)) автором составлен список погребенных, включающий около 900 человек. По результатам работы были выработаны рекомендации «относительно реабилитации территории монастырского некрополя». С. А. Смирнов полагает (в 2006 г.), что такая работа должна стать частью программы восстановления монастыря, в котором нужно возродить кладбище не как действующее, а как памятное место, где можно произвести «реабилитацию нескольких объектов»