Истории из моей жизни. Повесть, рассказы, очерки - страница 8

Дорожная брусчатка приводит нас к узкой пешеходной лестнице, ведущей в гору. Через три пролета, заканчивается Слободка и начинается центральная часть Мариуполя. В начале своего пути – это древние, прилепленные друг к другу домики из красного кирпича или окрашенные в белый цвет. Возраст многих из них начинает свое исчисление еще с начала девятнадцатого века. Через невысокие заборы, разделяющие дворы и улицы свисают ветки со зрелыми фруктами. Они падают прямо на землю, их никто не собирает, и только по утрам хозяйки, подметая тротуары, сгребают упавшие плоды в кучи и отдают на съедение домашним животным или просто выбрасывают, потому что их вокруг тьма тьмущая…

Мы заходим в небольшой дворик, где ютятся разномастные старинные постройки, некоторые из них представляют собой крохотные квартирки-клетушки без всяких удобств, здесь живут коренные жители Мариуполя, многим из них далеко за семьдесят. Поднимаемся на высокое зеленое крыльцо, которое с нашим приходом превращается в летнюю веранду для отдыха, где гостеприимные хозяева ставят небольшой столик, накрывают его самыми различными домашними кулинарными изысками. Крохотная комнатка, в которой в тесноте, да не в обиде живут три ее обитателя, наполнена старинными картинами и статуэтками, а воздух слегка пахнет сыростью и стариной. Здесь уже много лет живет старшая дедушкина сестра и моя бабушка Маруся вместе со своей дочерью и зятем, тетей Лизой и дядей Сережей Георгиади. Помню их как очень приветливых, веселых, добрых и остроумных людей, душа в душу проживших свою непростую и долгую жизнь, но лишенных судьбой простого человеческого счастья – счастья быть родителями.

С этого самого крыльца открывается замечательный вид-перспектива на берега Азовского моря и находящиеся далеко внизу порт, и укутанную в сады, одноэтажную часть города. Крутые берега былого моря, нависают над домами, как старинные крепостные стены, разрушенные временем. Море тысячи лет тому назад откатилось от их подножия, как бы оставляя им роль границы между центром города и знаменитой мариупольской Слободкой, улицы которой покрыты вековой каменной брусчаткой и окаймлены небольшими старыми белыми домиками без фундаментов. С каждым годом они все сильнее проседают в грунт почти до самых окон, и нет той силы, которая могла бы вернуть их в исходное положение, время безутешно движется только вперед!

Вокруг построек сплошные густые сады, которые в разные периоды лета полны вишен, черешен, яблонь или абрикосов, один из сортов которых мариупольцы называют на местном жаргоне жерделями-лимонками. И кажется мне: ступаю по камням этого любимого мной и моей памятью приморского города, беседуя с дедушкой Арсентием Максимовичем, как со своим давнишним другом. Его компания в эту теплую летнюю ночь для меня очень приятна и радостна.

Темнота вокруг наполнена звуками мириад кузнечиков, сверчков и лягушек, поющих свои бесконечные, только им понятные песни с монологами и диалогами, а прибрежная поверхность теплого и соленого ночного Азовского моря светится от множества маленьких светлячков-креветок.

Так уж случилось, но мой отец, никогда не знавший и не видевший в своем детстве моря и моряков, влюбился в них с первого взгляда. И произошло это при весьма необычных обстоятельствах. В самом конце той страшной и великой войны его семья проживала в городе Каменске, что на границе Луганской и Ростовской областей. Совсем недалеко оттуда, на правом берегу реки Миус, проходил мощный рубеж обороны немцев, который должен был остановить наступление наших войск после Сталинграда. Когда-то в далекой древности здесь были легендарные богатырские заставы, на которых русские витязи охраняли Русь от вторжения степных кочевников. Именно у высокого кургана, который в народе называется Саур-Могилой, великий русский художник Васнецов изобразил трех великих богатырей, внимательно всматривающихся вдаль. Это славные воины Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович, прославленные в русских народных сказаниях и легендах.