– Каркси, впереди и позади нас кочевники. Мы отвлечём их, а вы с селянами тем временем спрячетесь в лесу. С тобой пойдут двое пеших ратников, конные – с нами.
Десятник кинул взгляд назад, словно ожидая увидеть преследователей.
– Понял, господин Ук-Мак. Нам ждать вас?
– Нет. Уходите как можно дальше. Сделайте крюк и возвращайтесь к деревне, что проехали после города.
– А вы, господин Ук-Мак?
– Коли позволит Ильэлл, пробьёмся в Радовник.
– Помогай вам боги.
– Тебе тоже, Каркси.
Ван-Ваэн, прибыв из срединных провинций королевства, считал ратников приграничья наглым и расхлябанным мужичьём. По его мнению, здешние рыцари слишком много дозволяли солдатне, отчего безродные только портились. Но даже он признавал, что порубежники отважны, хитры и, коли нужно, расторопны. Вот и теперь, получив указания Ук-Мака, ратники на ходу высадили испуганных переселенцев, а сами заняли места возниц.
Дерел, державшийся в арьергарде в ожидании возможного нападения, удостоверился, что все беглецы скрылись в зарослях. Подав знак Ван-Ваэну, находившемуся во главе вереницы, соскочил в последнюю телегу. Привязав поводья боевого коня, взялся за вожжи, понукая серую лошадку:
– Живей! Живей!
Впереди Лион Ван-Ваэн, не пожелавший садиться в телегу, опустил копьё и слегка кольнул своего жеребца шпорами. Катившиеся следом за ним повозки потихоньку набирали скорость. Когда впереди показались кочевники, Ван-Ваэн свирепо закричал:
– Честь и доблесть! Эмайн!
– Эмайн! – вразноголосицу подхватили ратники.
Услыхав боевой клич, кочевники засуетились, прыснули врассыпную. Одни, с хрустом и шелестом ломая придорожные кусты, попытались скрыться в лесу. Другие вынули мечи с маленькими овальными гардами, готовясь к бою.
Ван-Ваэн ловко насадил на копьё замешкавшегося воина в кожаном панцире и, улюлюкая, помчался вперёд. За ним, набирая ход, катили телеги, то и дело подскакивая на кочках. С одной соскочил узел с пожитками. И тут же сплющился, разорвался, разметался тряпичными ошмётками под копытами и деревянными колёсами.
Застигнутые врасплох кочевники, осознав, что врагов мало, бросились вдогон. Засвистели первые стрелы. Ук-Мак, ехавший в последней телеге, ощутил, как одна прошелестела над левым плечом. Ещё пара почти одновременно с глухим стуком впились в задний борт повозки.
– На коней! – взревел Дерел. – Уходим! Уходим!
Подчиняясь приказу, возницы на ходу перебрались на привязанных к телегам боевых лошадей.
– К форту! – крикнул Ук-Мак.
Он резко потянул вожжи, заставляя лошадку повернуть. Его телега стала наискось, перегородив узкую лесную дорогу. Дерел поспешно пересел на коня и помчался вслед за остальными ратниками. Замедлившись, чтобы обогнуть ещё одну застопорившуюся повозку без кучера, почувствовал, как меж лопаток клюнула стрела – и отскочила, не пробив железную пластину.
Всаднику перед ним – Мирну, – повезло меньше. Стрела, прошив кольчужную бармицу, вонзилась в шею. Дёрнувшись, ратник накренился в седле. Подоспевший Ук-Мак поддержал его, не дав упасть, а после увлёк за собой.
Выбивая куски плотного грунта, подкованные копыта сотрясали землю. Лошади храпели, всадники, прильнув к гривам, сосредоточенно глядели вперёд.
Обернувшись, Ук-Мак увидел, что кочевники поотстали. Большая часть сгрудилась у телег: не столько задержанные препятствием, сколько желая поучаствовать в грабеже. Остальные замедлились, опасаясь оторваться от основных сил и попасть в возможную засаду эмайнцев.
