Насколько я сейчас понимаю, для шестилетних детей даже без особенностей развития такое избегание в целом нормально: наверное, поэтому родители не били тревогу. С другой стороны, если уйма детей ходит в шесть лет в школу, значит, уйма детей сами там без мам покупают пирожки в столовой. Значит, считается, что какие-то дети на это способны. Но точно не я.
Возможно, из-за этих проблем в социальной адаптации бабушка и сказала маме, что к школе я не готова. Мама же, по-моему, неправильно видела корень проблемы: она считала, что я не приспособлена к жизни, потому что бабушки, под присмотром которых я росла большую часть времени, так как она работала, меня чрезмерно опекали, а потому я такая трусливая. Если оградить меня от бабушкиного влияния и воспитания, то я стану нормальной. Но особо качать права мама не могла из-за бедности: она тогда все еще работала в государственной школе учительницей, получала мало (учителям существенно увеличили зарплату сильно позже), подрабатывала в папиной фирме и понимала, что бесплатная помощь бабушек – незаменимое подспорье. Она не могла себе позволить серьезно ссориться с ними, так как если бы не они, меня бы даже в логопеду некому было бы возить. Няню мама точно позволить не могла, так что она мирилась с тем, что бабушки воспитывают меня так, как воспитывают, зато бесплатно.
В общем, в 2001 году, в неполные семь лет, меня в школу не отдали, поэтому я, как и хотела бабушка, окончила подготовительную группу садика (на самом деле в школу тогда принимали даже тех, кто ни дня в садик не ходил) и подружилась там с Настей.
Если дальние родственники или друзья спрашивали, почему я в 7 лет не в школе, бабушка как мантру повторяла: «Она поздно пошла в садик, надо его окончить». И ее собеседники как люди деликатные охотно кивали головами.
В то время большинство детей смотрело диснеевские мультфильмы: я их не знала в принципе, потому что бабушки и в меньшей степени мама считали, что советские мультики лучше, а папа практически не вмешивался в мое воспитание. Именно советские мультики мне покупались на видеокассетах (редко, так как они стояли дорого), именно они преподносились родителями как лучшие, качественные, правильные, добрые и так далее. Я как ребенок, практически ни на что не имеющий собственного мнения, с этим соглашалась и слепо повторяла дома в кругу близких что-то типа: «Диснеевские мультики я ненавижу». За скобки выносилось то, что я их почти никогда и не смотрела. То есть не смотрела, но осуждаю.
Я не знала, кто именно из моих близких примерно в тот момент решил, что у меня мало друзей из-за того, что я не смотрю то, что смотрят все, но факт остается фактом: на Новый 2002 год мне подарили «Гарри Поттера», о котором тогда уже многие говорили и который становился новым трендом.
Точнее, «Гарри Поттера» подарили мне не родители, а Дед Мороз, который якобы встретился с родителями и просил его передать для меня, так как сам он был очень занят. Меня в том возрасте гораздо больше «Гарри Поттера» интересовал Дед Мороз: а именно, существует ли он. С одной стороны, я еще верила родителям, а они говорили, что Дед Мороз существует. Более того, даже по телевизору так говорили, а врать нехорошо. С другой стороны, непонятно, почему волшебства на нашей планете нет, а Дед Мороз есть.
Меня настолько это волновало, что я думала об этом до самого лета. Когда меня привели на собеседование для приема в первый класс, я очень боялась, что меня спросят, существует ли Дед Мороз, а я не знаю правильного ответа: интернета у нас тогда не было, и я не умела им пользоваться, то есть я не могла заранее подготовиться, чтобы не упасть в грязь лицом, а все взрослые как партизаны твердили, что Дед Мороз существует.
