История освободительной войны в Греции. Том 1 - страница 7

Папас-оглоу поспешил в Венецию, куда в конце 1768 года прибыли Алексей Орлов и его брат Теодор. Эмиссары были разосланы во все стороны, и Венеция стала центром интриг против Османской империи. Однако осторожный сенат вскоре предупредил двух русских, чтобы они покинули этот город и выбрали другое место жительства. Они поселились в разных городах Италии, продолжая посылать эмиссаров для поддержания надежд маниотов, а Алексей принял титул посланника Бога и царицы для освобождения Греции. Он отправил медали этой принцессы и подарки от ее имени примасам, как свидетельство ее уважения к ним и их стране.

Русское министерство с самого начала было против проекта возвышения греков; оно считало, что довести его до счастливого конца не в силах России, а его неудача, по их мнению, только отдалит расположение греков. Влияние фаворита, однако, возобладало над их уговорами, и в сентябре 1769 года эскадра из семи линейных кораблей, четырех фрегатов и транспортов с 1200 человек на борту отплыла из портов Балтики. Поскольку эти суда были старыми и плохо построенными, несколько из них были потеряны по пути в Англию, где флот встал на ремонт. Вторая эскадра, состоящая из четырех линейных кораблей, двух фрегатов и двух военных шлюпов, под командованием шотландского адмирала Элфинстоуна, в то же время готовилась к выходу в море со всей оперативностью.

Говорят, что истинной причиной поспешности экспедиции в Морею было состояние русской армии, которая была вытеснена из Молдавии в Польшу, а затем была фактически осаждена в своем лагере на Днестре шестьюдесятью тысячами турок. Считалось, что диверсия на стороне Греции может принести большую пользу, отвлекая внимание Порты.

В начале 1770 года русский адмирал Спиридов прибыл в Средиземное море с частью первой эскадры. К нему присоединился Теодор Орлов, который, покинув Порт-Маон в начале февраля, направился прямо в Морею, рассчитывая, как ему внушали, что вся Греция поднимется при виде русского флага. Бросив якорь в Порто-Витило, древнем Этилиусе, на восточном берегу залива Корон, он столкнулся с двумя Мавромихалами из Мани, которые пришли посоветоваться с ним. Они потребовали, прежде чем заключить какое-либо соглашение, некоторые положительные условия; в особенности они хотели видеть какой-либо документ, написанный рукой императрицы. Представив Орлову договор, по которому они обязывались поддержать усилия русских войск, они объявили его подделкой Папаса-оглоу. После долгих препирательств они согласились оказать помощь, зная, что их люди, по всей вероятности, получат много грабежа во время поединка, и рассчитывая на силу своих гор, чтобы обезопасить их от мести турок.

Болезнь произвела такие опустошения среди русских, что, оставив свои корабли почти без экипажей, Орлов смог высадить на берег лишь от пяти до шестисот человек, и с этими небольшими силами он варварски предложил подстрекать греков Пелопоннеса к восстанию против своих хозяев! Около двух недель ушло на постройку нескольких галиотов, которые были отправлены к Ионическим островам, чтобы забрать всех, кто мог бы принять участие в этом предприятии. Греки, видя, что прибыла лишь горстка людей, были удручены и не желали присоединяться к ним; Но Орлов, набравшись смелости и заявив, что то, что он привез, – лишь авангард экспедиции, которой командовал его брат и которая состояла из шестидесяти судов, и при поддержке епископа Монтинеро, который ходил с крестом в руке, предлагая по две блестки за голову каждого убитого турка, и благодаря влиянию Бенахи, сумел собрать несколько сотен человек. Они были сформированы в два отряда, которым Орлов дал пышные названия Восточного и Западного легионов Спарты; первый должен был продвигаться по долине Евротаса и, соединившись с маниотами, проникнуть на восточную сторону Мореи; другой должен был направиться на запад и увеличить свои силы на этой стороне. Отправив их вперед, сам Орлов с четырьмя сотнями русских и собранными им черногорцами и славонцами, соединившись с отрядом маниотов, приступил к осаде Корона.