Тем не менее прокуратор опасался последствий дела, в котором вся вина лежала на нём, и решил, чтобы задушить его, развязать войну. Он не сомневался, что, если страна останется в мире, иудеи, измученные дурным обращением, в конце концов обратятся к императору, тогда как открытый мятеж, сделав их виновными, лишит их всякой возможности быть услышанными. Поэтому, чтобы вынудить их к крайним мерам, он старался всё более усугублять их бедствия. В это время в Кесарии произошло волнение, которое благоприятствовало его замыслам и дало ему предлог приступить к их исполнению.
Город Кесария до того, как был отстроен Иродом, существовал под именем Стратоновой Башни, но был ветхим и почти лежал в руинах. Ирод, вдохновленный местоположением, захотел сделать из него памятник своего великолепия и благодарности Августу. Он заново отстроил его, вырыл гавань, воздвиг дворец для себя; и поскольку религия никогда не мешала его политике, он установил там статуи и возвел храм в честь принца, которого почитал гораздо искреннее, чем Бога небесного. Таким образом, в этом городе, населенном сирийцами и иудеями, смешались идолопоклонство и культ истинного Бога. Это было источником раздора, и в то время, когда Феликс, брат Палласа, управлял Иудеей, распря между двумя народами, населявшими Кесарию, обострилась. Иудеи претендовали на первое место в городе, основанном их царем Иродом. Сирийцы же утверждали, что они представляют древних жителей Стратоновой Башни, и добавляли, что Ирод не собирался отстраивать город для иудеев, раз воздвиг в нём храмы и статуи.
Дело не ограничилось словами: дошло до рукопашной, начались мятежи и стычки. Наконец, вмешался римский магистрат, силой укротил наиболее упорных и заставил обе стороны жить в мире, пока император не решит спор по существу. Ответ Нерона был в пользу сирийцев и пришёл как раз в то время, когда Иудея пылала под властью Флора. Легко представить, что иудеи Кесарии были недовольны этим решением, а их противники торжествовали с надменностью, которая усилила ярость побежденных и дала им повод к открытому возмущению.
У иудеев в Кесарии была синагога возле участка, принадлежавшего сирийцу. Они неоднократно пытались уговорить владельца продать им это место, предлагая цену, намного превышавшую его стоимость. Но он с презрением отверг их предложения и даже начал строить там, возводя лавки, которые стесняли и сильно сужали проход к синагоге. Наиболее горячие из иудейской молодежи прибегли к силе и напали на рабочих. Флор осудил и пресек это насилие. Тогда наиболее влиятельные и богатые представители народа вступили с ним в переговоры и за восемь талантов [2] добились от него обещания помешать строительству лавок.
Но Флор, столь же вероломный, сколь и корыстный, дал слово лишь для того, чтобы получить деньги. Получив их, он уехал в Себасту (Самарию), оставив иудеев действовать по своему усмотрению, словно просто продал им право вершить расправу самим. Эта политика явно разжигала конфликт вместо его улаживания – и так и произошло.
На следующий день после отъезда Флора была суббота: и пока иудеи собирались в своей синагоге, один из самых мятежных язычников поставил прямо у их пути опрокинутый глиняный сосуд, на котором начал приносить в жертву птиц согласно языческому обряду. Иудеи были возмущены этим оскорблением их религии и осквернением места, которое они почитали священным. Старейшие и мудрейшие среди них предлагали обратиться к магистрату. Но пылкая молодежь не вняла увещеваниям старших. Они схватились за оружие; и так как противники, подстроившие эту жертву, заранее приготовились, завязалась схватка, в которой сирийцы одолели не только иудеев, но и римского офицера, прибывшего с солдатами для усмирения беспорядков: в результате иудеи, унося с собой свитки Закона, отступили в место под названием Нарбата, в шестидесяти стадиях [3] от Кесарии. Двенадцать самых знатных среди них отправились в Себасту к Флору, умоляя о защите и почтительно напоминая о восьми талантах, которые он получил. Но вместо того чтобы выполнить свои обязательства, Флор приказал заключить просителей в тюрьму, обвинив их в похищении свитков Закона.
