Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 1 - страница 2
Все три сборника, опубликованные к визиту Маринетти в Россию, многие годы были библиографической редкостью, и даже удивительно, что объективно самый удачный перевод Энгельгардта до настоящего момента не переиздан. Избранные пять манифестов в 2008 году были опубликованы в каталоге выставки ГМИИ им. А.С. Пушкина «Футуризм – радикальная революция» вместе с двумя современными переводами Анны Ямпольской>24. Однако эти источники останавливались на рубеже 1914 года, а пробел в отношении второго футуризма был восполнен только в 2013 году нашим сборником>25.
Хотя в 1922 году журнал «Современный Запад» под заголовком «Новые манифесты Маринетти» без указания имени переводчика опубликовал три текста 1921 года: «Тактилизм», «Манифест о театре» и «Манифест о музыке». Два последних представляли собой обрывочный и неточный перевод манифестов «Театр-сюрприз» и «Музыкальная импровизация», которые в настоящем издании публикуются в новом переводе, тогда как «Тактилизм», как и опубликованный в том же журнале годом позднее манифест «Новая религия-мораль скорости», даются в исходных переводах, уточнённых по оригиналам.
Анна Ямпольская любезно согласилась на публикацию в настоящем издании четырёх ранее опубликованных в её переводах манифестов: «Противоболь» А. Палаццески, «Футуристская архитектура» Сант’Элиа, «Геометрическое и механическое великолепие и числовое восприятие» и «Манифест футуристской кухни» Маринетти. В последнем, однако, опущены добавленные к первой русской публикации манифеста, но не являющиеся его частью рецепты из книги «Футуристская кухня» Маринетти и Филлиа>26.
В отечественной науке и критике сложилась традиция употребления прилагательного «футуристический» вместо «футуристский», когда речь идёт о переводе “Futuriste”. Симптоматично, что при переводе его употреблял манерный Шершеневич – тогда как Тастевен и Энгельгардт писали «футуристский». У Маркова поэзия или группа именно «футуристская», а империя «футуристическая» – когда необходимо подчеркнуть в языке претензию, а не подлинную принадлежность. Однако достаточно произнести аналогично «фовистический», «кубистический», «экспрессионистический», «конструктивистический» (и продолжить «дадаистический», «концептуалистический», «минималистический» и т. д.) – чтобы убедиться, что суффикс «иче», в действительности, лишний. Поскольку треть издания составляют исторические переводы М. Энгельгардта, пишущего «футуристский», нам показалось логичным следовать его написанию. Поэтому в новой редакции переводов А. Ямпольской и моих>27 прилагательное «футуристический» заменено на «футуристский».
Антология итальянского футуризма не может быть исчерпывающей, и представленная здесь выборка основана не столько на доступности тех или иных источников, сколько на опыте предшествующих антологий – как объёмных итальянских, так и более компактных английских – и вместе с тем руководствуется нашим пониманием необходимости. Например, в упомянутых англоязычных антологиях отсутствуют следующие тексты, включённые в настоящее издание: «Против женственной роскоши» и «К царству фантазии» Маринетти, «Против Рима и против Бенедетто Кроче» и «Против футуризма» Панини, «Футуризм и маринеттизм» Палаццески и др., «Футуристская фотодинамика» Брагальи, «Футуристская флора и пластические эквиваленты искусственных запахов» и «К обществу защиты машин» Адзари, «Футуристская наука» Корры и др., «Против Монмартра» Мак Дельмарля, «Футуристский синтез войны» Маринетти и др., «Пластические планы как сферическое развитие в пространстве» Карра, «Живопись будущего» и «Первая итальянская футуристская мебель» Джинны, «Против всех возвратов в живописи» Дюдревиля и др., «Словосвободная пластика» Роньони, «Музыкальная импровизация» Барточчини и Мантиа, «Пиротехника – художественное средство» Кантарелли, «Футуристский манифест воздушной архитектуры» Маринетти и др., «Аэроживопись и земное преодоление» и «По ту сторону живописи» Прамполини, «Футуристский манифест итальянской шляпы» Маринетти и др., «Футуристский манифест итальянского галстука» Скурто и Ди Боссо. Итого – более 20 текстов вводятся в научный оборот на русском языке, ещё не будучи доступными на английском.