– Ты, Митяй, прав, – Андрей подбросил мешок и двинулся дальше.
Идти такими местами было тяжко. Порой встречались такие непроходимые заросли, что только с помощью топора они могли пробиться вперед. Порой мешало и зверье. Вот с такими трудностями парни пробивались к Дикому полю. О том, что оно уже близко, они могли судить по тому, что леса редели, часто попадались поляны. И все же оно открылось внезапно. Однажды, выйдя из леса, Андрей увидел, что вид, к которому он привык: леса, поляны – вдруг исчез. Перед ним простиралось бескрайнее поле. Андрей просто остолбенел. Ему показалось, что стало легче дышать. Это видение поразило его. Молодая, набирающая силу трава изумрудом покрывала землю. Малейшее колебание ветра одевало ее в серебряный наряд. Очищенное от зимней наледи солнце совсем по-другому смотрелось на ясном голубом небе. Оно посылало на землю ласковые, зовущие к жизни лучи. Они-то и подняли в воздух жаворонка, который, покоренный этой лаской, изливал свою радость чарующей мелодией. Где-то кричал перепел. Трещали кузнечики, перелетая с места на место. В беспорядке проносились куропатки. Жизнь кипела!
Андрей сбросил с плеч мешок, разделся. Оставшись, в чем мать родила, потянулся, подставляя солнцу тело.
– Хорошо! – воскликнул он и рухнул на теплую землю.
Через какое-то время появился Митяй.
– Ложись, – Андрей показал место рядом.
Митяй ухмыльнулся, однако начал раздеваться. Дойдя до подштанников, задумался: снимать или нет. Решил остаться в них.
– Скажи, Митяй, это, что ли, Дико поле?
Митяй зачем-то приподнялся, осмотрелся окрест.
– Вроде оно.
– А почему его зовут Дико поле?
Митяй задумался. Почесал макушку:
– А кто его знаить? Може, что власти тута нетути. Вот и зовут так: дико ведь без власти.
Андрей, глядя в голубизну неба, проговорил:
– Я бы назвал его Раздольным полем. Смотри, сколько тут простора, свободы. Никуда я отседа не пойду. Буду вот так лежать и смотреть в небо. Смотри, – он сорванным стебельком показал в небо, – как интересно плывут там облака и не падают на землю.
Митяй вздохнул:
– А че об ентом думать, это так Бог создал, вот и все.
– Эх! Дал бы нам Бог крылья, ты куда бы полетел?
– Батяню искать. А ты?
– А я не знаю. Тут бы остался. Летал бы над полем да любовался.
Внезапно Митяй рассмеялся:
– Татарин бы тя сбил!
– А что, тут есть татары? – Андрей приподнял голову.
– Где их нетути? Тута их как муравьев в куче.
– Че ты молчал? – Андрей сел. – Надо своих искать. Аль к чужим прибиваться. К казакам. А то мы тут с тобой быстро к ним попадем. Ты знаешь, куда идти?
Митяй сел и закрутил головой, часто поглядывая на солнце.
– Щас, наверное, обед? – спросил он.
– Ты че, жрать захотел? – Андрей оперся на локоть.
– Да не. Еслив обед, то иттить надоть туды, – и он махнул рукой на юго-запад.
– Ну, так пошли, – Андрей поднялся и поспешил одеться.
Когда они загрузились, он вспомнил о Дружбане и громко его позвал. Но собака не прибежала.
– Найдет, – махнул он рукой. – Не впервой.
Они, скорее всего, в этот день и дошли бы, если бы не случай. Шагая, Андрей вдруг остановился.
– Тыть че? – спросил Митяй.
– Слушай! – ответил Андрей.
Митяй прислушался. И они оба услышали ржание. А вскоре из ложка показался табун оседланных лошадей. И шли они, похоже, на них. Когда, побросав мешки, парни подскочили к ним, они не испугались, а стали как-то радостно ржать.
– Выбирай, – сказал Митяй, подбегая к вороному жеребцу.
