Читать онлайн Юлия Краснопеева - Иван Петрович по ту сторону экрана

1

Иван Петрович сидел на работе и играл в стрелялки, пока его не разморило. Он ткнулся головой в экран и крепко зевнул. «Освежиться пора», – подумал Иван Петрович и направился к двери.

У двери стоял казак с шашкой наголо.

– Гришка, ты чего переоделся? Праздник, что-ли?

– Шутить изволите, Ваше Благородие? В поход пора, барышню спасать, а Вы до сих пор в подштанниках.

Иван Петрович глянул на себя в зеркало и подумал: «Хорош. Не зря девки во дворе пялятся. А барышня подождёт. Чай её там кормят и поят».

– Куда шаровары подевал?

– Сами Вы их сбросили, когда за Аксиньей погнались. Ох, как Аксинья кричала. Вы её только к утру утихомирили.

– Чёрт с ней, с Аксиньей. Не помню я её. Кто такая?

– Чернявая, вся в кудряшках. Епишкина дочь. Он жену из табора приволок. Кричит знатно. Как и матушка её.

– Матушку не помню.

– Ещё батюшка Ваш за ней гонялся.

– И как? Догнал?

– А как же. Епишке отдал, когда надоела. Потом Ваш батюшка с лошади свалился. Говорят, весь табор гудел. От радости. Наколдовала, значит.

– Погоди, почему я не помню?

– Так Вы в младенцах были. Куда помнить?

– Ладно, не дури голову.

– А вот и Аксинья, сама пришла.

Иван Петрович попятился от двери. На него грозно смотрела тяжеловесная брюнетка.

– Куда это ты собрался? Выброси свою Аглаю из головы. Самозванка она, никакая она не барышня. Удерёшь от меня, найду и припечатаю. За матушку припечатаю. Понял?

Иван Петрович согласно закивал головой и бочком протиснулся к казаку. Нагнулся и шепнул на ухо:

– Быстро в конюшню. Найди запасные шаровары. Сегодня же выдвигаемся.

А сам подпрыгнул и куснул Аксинью в губки.

– Ох, ты мой ласковый.

Аксинья подхватила Ивана Петровича на руки и занесла в спальню.

– Раздеваемся, – скомандовала Аксинья, – быстренько, как перед парадом.

– О, вот мои шаровары, – обрадовался Иван Петрович и забился под кровать.

– Не дури, мой ласковый. Ты вчера тоже под кровать лазил. А потом от меня оторваться не мог. Повторим, соколик.

– Понимаете, уважаемая Аксинья, залепетал Иван Петрович, – я совсем не тот, о ком Вы думаете. Я – обычный человек. Без сословия. Ваш барин меня на время одолжил. Видите, у меня на спине – наколка. Гришка спьяну наколол. Ваш барин – без наколки. Вы согласны?

– Мне плевать, кто кого одолжил. Матушка Ваша велела приобщить Вас к мужскому образу жизни. Никуда Вы от меня не денетесь, пока не приобщитесь. Думаете Вы своей Аглае девственником нужны? Ошибаетесь. Ей муж нужен, а не размазня под кроватью.

– Я брюнеток не люблю, – Иван Петрович подал голос из-под кровати.

– Сами вылезете, или мне вытаскивать?

Иван Петрович высунул ногу, Аксинья ухватилась за неё и выложила Ивана Петровича в кровать:

– Что разве плохо было? Стоило сопротивляться?

Иван Петрович кряхтя залез на подоконник и спрыгнул на стоящую внизу лошадь. «Может остаться?» – лениво подумал он, – «зачем мне неизвестная Аглая, когда я здесь на полном обеспечении?»

Казак хлестнул лошадей и они понеслись вскачь, спасать Аглаю.

– Как тебя зовут, мой помощник?

– Гришка я, забыли, что ли? Неужто Вам Аксинья память отбила?

– Да нет, я просто задумался. Забыл, какая она Аглая?

– Блондинка, а что?

– Тогда нормально.

– Помните, как Вы по ней сохли? Серенады под окнами пели.

– А где она теперь?

– Как где? На балах. Кавалера выбирает.

– Я танцевать не умею, – пригорюнился Иван Петрович.

– Не поспешите, так она другого выберет. А Вы без неё жить не можете. Руки грозились на себя наложить, если Аглая другому достанется. А танцевать, что там сложного? Шевелите себе ногами, будто в стремена вскакиваете. Все сами от Вас побегут. Останетесь в танцевальном зале один. Аглая сама в Ваши руки упадёт.

Увидев в танцевальном зале Аглаю, Иван Петрович расстроился:

– Это же моя жена. Чего её спасать? Она дома сидит, младенца кормит.

Тут к Аглае подлетел молодой красавчик с кривой саблей на боку. Аглая вспыхнула и засветилась, как новогодняя ёлка:

– Григорий Аполлонович, Вы?

– Как не я, я – собственной персоной. Изволите Вас на танец вывести?

– Я с удовольствием.

– Кто это Вас из-за угла высматривает? Смотрите, сейчас шею свернёт.

– Да это сосед наш, Иван Петрович. Каждый день серенады под окном поёт, в музыкальное готовится. Он со своей крепостной Аксиньей балуется. Кричит она по ночам, всю округу будит. Просто невмоготу. Не выспишься. Скорей бы уехали.

Иван Петрович глазам своим не поверил. Его жена, оказывается, не дома сидит, а по балам шастает, красавчикам глазки строит. Подбежал к ней Иван Петрович, приобнял:

– Пошли домой, нечего развлекаться. Младенец с утра до вечера орёт, твоего молока требует.

– Какой младенец? – ошарашенно спросил Григорий Аполлонович, – что же Вы, Аглая, о Вашем несчастье умолчали? Негоже так. Я чистую барышню в жёны подыскиваю. А Вы вот, совсем не та. Некрасиво с Вашей стороны.

– Что Вы себе позволяете? – воскликнула Аглая и замахнулась на Ивана Петровича, – я Вас знать не знаю. Вы меня с Аксиньей перепутали. Я – честная девица. Что Вы про меня гадости выдумываете? Перед всеми распутницей выставляете? Меня теперь замуж никто не возьмёт. И не поцелует больше.

Аглая горько зарыдала:

– Из-за Вас меня Григорий Аполлонович бросил. Я его больше жизни люблю. Что мне теперь делать?

Иван Петрович смачно поцеловал Аглаю в губы:

– Зачем тебе новый муж, когда и я неплохо справляюсь? Что это ты корсеты нацепила, ужалась вся? Никак тебя из платья не вытянешь.

Иван Петрович разрубил платье шашкой, чтобы быстрее было. Платье соскользнуло на пол и Иван Петрович выдернул грудь из корсета:

– Так я и знал, так стянулась, что всё молоко пропало. Чем ты думала, когда на бал собралась? Чем кормить будешь?

Аглая закрыла глаза и упала в глубокий обморок:

– Теперь всё, конец, – беззвучно прошептала она.

– Ловко Вы дело обтяпали, – проговорил Гришка, привязывая Аглаю к лошади, – а говорили, что танцевать не умеете. Теперь женитесь на ней и дело с концом. Никуда она от Вас не денется. Её никто кроме Вас не возьмёт. Аксинью, как обещали, мне отдаёте? Вы же брюнеток не любите.

– Ладно, поехали, – пробурчал Иван Петрович.

По дороге им встретился Григорий Аполлонович со своим войском. Он набросился на Ивана Петровича:

– Обманул ты меня, негодяй. Грудь у Аглаи нетронутая. Что я не разбираюсь? Думаешь, ты один с Аксиньей балуешься?

Григорий Аполлонович рубанул Ивана Петровича шашкой, разрубил пополам и выдернул Аглаю из седла. Только пыль осела за его лошадьми.

2

Гришка заскочил в комнату:

– Иван Петрович, кончай работать, обедать пора. Где Вы, Иван Петрович? Чего прячетесь? Начальство домой ушло. Пойдём скорее в «Буратино», наедимся.

Гришка достал мобильный и набрал Ивана Петровича. Монитор зазвенел соловьиной трелью.

– Зачем это Вы, рабочий компьютер к своему мобильнику подсоединили? – удивился Гришка и подошёл к монитору. Там, на картинке, на свежей травке валялся разрубленный надвое Иван Петрович. Гришка нажал на кнопку «Новая жизнь». Иван Петрович собрался в одно целое и поднял мобильник.

– Кто это?

– Это я, Гришка, обедать пора, идёте? Куда Вы вообще залезли?

– Я в какую-то игру попал, а как выбраться не знаю. Глянь в правила.

– Написано, надо спасти Аглаю. Жену Вашу, что ли? Мне к ней сходить?

– Погоди пока. Может, я сам справлюсь.

3

По полю шёл какой-то мужик и тянул за собой плуг.

– Эй, ты, как тебя звать? – закричал Иван Петрович.

– Ванька, ты кого кличешь? Не признал, что ли? Это я – Гришка.

– Послушай, Гришка, ты не видел моего коня? И шашку кто-то утащил.

– Ты чего, Ванька, переспал? Сроду у тебя коня не было. Ты сам пахал. Ярмо на себя навешивал и пахал. Давай, помогай, а то я один сморился.

Иван Петрович высвободил Гришку, всунул голову в ярмо и потянул борону:

– Ты не знаешь, где сейчас Аглая?

– Ты чего, всё забыл? Больно было, когда лупцевали?

– Не помню ничего.

– А ну, скидывай рубаху. Вот, кожа полосками висит, а ты ничего не помнишь. Сходи к Аксиньи, пусть смажет. Я пока попашу.

4

– Пришёл, соколик. Зачем спрашивается?

– Гришка послал, – сообщил Иван Петрович.

– Врёшь, дерьмо паршивое. Аглая тебя бросила, на барина променяла, так ты Аксинью вспомнил. Припёрся. Говорила: на Аглаю барин глаз положил, куда лезешь, дурья башка?

– Дурак был, – согласился Иван Петрович.

– Ладно, скидывай рубаху. О-о, знатно тебя порубили. Всё, помазала. Снимай штаны и в кровать. Чего мнёшься? А ли забыл, где кровать?

– Отвык я, – засмущался Иван Петрович.

– От такого не отвыкают, – захохотала Аксинья. – Давай, сверху залезай. А говорил, забыл.

5

– Ванька, слазь с кровати, барин идёт. В окно прыгай. Коль барин приходит, так надолго. Нечего под кроватью отсиживаться. Найдёт, до смерти забьёт.

Иван Петрович кряхтя перевалился через подоконник и упал под ноги Григорию Аполлоновичу.

– Ты ещё жив? – удивился Григорий Аполлонович, – мало, видать, плетей получил.

– Беги сюда, – из-за плетня высунулся Гришка.

Иван Петрович вскочил на четвереньки и, быстро перебирая ногами, кинулся к забору.

– Ну, чистый заяц, собак бы на тебя напустить, – беззлобно пошутил Григорий Аполлонович.

– На, держи, – Гришка сунул в руки Иван Петровичу записку, – Аглая передала.

– Как она?

– Кухаркой работает. Блюдёт себя. Не даётся барину. Говорит, Ваньку люблю. Что написано?

– Приходи вечером на наше место, – вслух прочитал Иван Петрович. – А где оно – это место? – спросил Иван Петрович.

– Ну, тебе видней, – заулыбался Гришка. – Вас последний раз в сарае, что за мельницей, выловили. – Барин после того тебе жениться велел, – добавил Гришка.

– А я чего? Не захотел?

– Ага. Тебе Аксинья не велела. Ты её любишь, говорят.

– Кого я люблю? – запутался Иван Петрович.

6

Зазвонил мобильник.

– Кто там ещё? – спросил Иван Петрович.

– Долго канителиться будешь? – спросил Гришка, – жена звонила, – спрашивает, почему на работе задерживаешься. Дочка грудь не берёт, орёт, как резанная, папашу требует.

– Я пока разобраться не могу, кого я люблю.

– А где ты? Тут ночь на дворе, я из-за тебя на работе торчу.

– Я в сарае, Аглая только заснула. Понимаешь, сарай окружили.

– Как это?

– Мужики с вилами идут. Не выберешься. Спина болит. За что, сволочи? Это не тебе. Ой, закололи.

На экране монитора можно было разглядеть Ивана Петровича, наброшенного на вилы. Виду он был неприглядного, без сапог и нижнего белья. Рядом рыдала Аксинья. Голая Аглая с барином сверкали за занавесочкой барского дома неприличной белизной обнажённых тел. Гришка сначала загляделся на Аглаю, но вовремя опомнился и нажал кнопку «Новая жизнь».

Потом мечтательно уставился в потолок, пока какая-то идея не проскочила по его лицу. Он схватил со стола компьютер с монитором, погрузил всё это в машину и поехал домой к Ивану Петровичу.

7

За дверью квартиры беспрерывно орал младенец. Усталый женский голос успокаивал малышку:

– В дверь стучится серый волк. Кто тут не слушается маму? Кого хочется съесть? Это не крик младенца, а чистый колокольчик. Дай попробовать твой пальчик. У-гу-гу.

Гришка позвонил в дверь.

– Наконец-то! – на Гришке повисло женское тело, впившись губами в его лицо.

– Изыди нечисть, – Гришка невольно отряхнулся.

– Ой, а кто Вы? – нечисть оказалась миловидной женой Ивана Петровича.

– Я от Ивана Петровича, – судорожно сглотнул Гришка.

– А где он сам? – жена сурово сдвинула брови, – у Клавки? Сбежал-таки, поганец. Бросил с младенцем.

– У-у-у – два голоса слились в один звук.

– Понимаете, – Гришка протиснулся в квартиру, – Вы только не волнуйтесь и не падайте в обморок, с ним случилось небольшое несчастье, он пропал.