Ивана Купала - страница 21

– Фёдор. Степанович. Как я здесь оказался?

– Я Кира. Кира Сергеевна. Пойдемте на кухню.

На кухне, за чаем с дешёвым печеньем, она, извиняясь, пыталась пояснить ему, что происходит.

…Вас ко мне мама прикрепила. Или меня к вам. Не знаю, как точнее. У нас никогда не было домовых…

…Мама думает, мне одной тяжело будет по дому и вообще… Это, конечно, так… Мама всегда права.

…Я постараюсь меньше вас беспокоить. Правда, это не всегда от меня зависит.

…Вам, главное, лучше недалеко. Можете не успеть. Нехорошо закончится.

…Я не могу вас у себя поселить. Да вы, наверное, семейный. Вы же с семьёй?

…Вы не переживайте, главное, Фёдор Степанович. Это не навсегда. Я точно не знаю, на сколько. Я ещё не разобралась.

…У нас никогда не было просто. Вам, наверное, нужны будут инструменты. Я в этом не понимаю, у меня только самое обычное…

Фёдор Степанович только ошалело слушал.

– А карниз вы отлично прибили. У вас руки золотые. Вы чем в обычной жизни занимаетесь?

– Бизнесмен, – выдавил он из себя.

– А я учусь, социальная работа.

– Как я тут оказался?

– Я не очень понимаю, как это действует с биологической точки зрения, но технически: когда мне по хозяйству что-то нужно, у вас на автоматическом уровне срабатывает. Как рефлекс.

– Понятно…

– Есть некоторые особенности. Вы не то, чтобы лично ко мне прикреплены, вы скорее к моему дому. То есть там, где мой дом, там вы. Так что вам, слава богу, не придется за мной ездить, если вдруг я куда-то поеду на время, например, на каникулы или в отпуск. Но если я, скажем, решу переехать жить в другой город, то, к сожалению, вам тоже придется.

– Понятно…

– И это бесплатно. То есть я не смогу оплачивать ваши услуги. То есть вы не сможете эти деньги взять, даже если я попробую. Это не как услуга, выходит, а… ну как ваше предназначение что ли. Или такая соцобязаловка… Не знаю, как лучше сказать.

– Понятно. Как домовёнок Кузя?

Она сначала не поняла, потом рассмеялась, вспомнив советский мультик:

– Вроде того. Хотя то, конечно, всё сказки. Домовые могут быть обычными людьми, просто их мифологизировали. Так проще понять.

Москву заметало снегом. Через толстое затемнённое стекло Башни отдельные снежинки были неразличимы, только белёсая густая дымка между окном и огнями города.

Роман Викторович прижался лбом к холодному стеклу. На секунду ему пришла в голову мысль найти подмороженную железку и как в детстве прикоснуться к ней языком. Какая глупость. Результат понятен.

Нет, не ностальгия по детству. Сиюминутный порыв.

Он отошёл от окна и сделал несколько шагов к двери. Потом обратно. Кабинет на 48-ом этаже Башни позволял неспешную прогулку по квадрату.

В соседней комнате, размером поменьше, стояли беговая дорожка, многофункциональный тренажер для силовой нагрузки, шкаф с комплектами рубашек и галстуков, диван для отдыха и холодильник. Там же – дверь в душевую с видом на столицу. Здесь спокойно можно жить. Но Роман Викторович давно пришёл к выводу, что как язык клеится к морозному железу, так и он приклеен к работе вне зависимости от геолокации.

Именно поэтому настоящий дом обязателен – как минимум, для смены внешней обстановки.

Он взял со стола тонкий проспект – ежемесячный обзор аналитиков.

«Динамика цен производителей зерна с начала сезона отражает изменения валовых сборов и мировых цен на зерно по сравнению с прошлым сезоном. После сезонного снижения в июле – августе цены на продовольственную пшеницу и в меньшей степени на ячмень начали постепенно укрепляться. Цены кукурузы с 1 сентября по начало ноября упали, но в дальнейшем начали рост. Стоимость пшеницы и ячменя к началу февраля ниже, чем годом ранее, на фоне снижения экспорта и мировых цен; стоимость кукурузы превышает уровень прошлого года из-за заметного роста экспорта; цена гречихи выросла по причине снижения урожая».