– Рад познакомиться, прекрасная Александра. Куда идти?
– Следуйте за мной, Пётр.
Уже неделю Вовчика не было в Москве.
Саше не вдавалась в детали его другой жизни, ей было неинтересно. Достаточно того, что не надоедал. Она надувала губы и строила оленьи глаза, разыгрывая грусть и печаль из-за его отсутствия, но на самом деле её это устраивало.
Почему бы уже не влюбиться по-настоящему? С бабочками в животе, шумом в ушах и подкашивающимися ногами.
Удовлетворенный эффектом, Пётр неспешно прошествовал следом за летящей Александрой.
На автобусной остановке скопилась очередь. Опять зарядил снег. Шанс застрять в пробке рос с каждой минутой.
Дорога до пригорода заняла около часа.
Кира вышла на две остановки раньше своей, зашла в супермаркет, и с сумками, облепленная густым мокрым снегом, добралась до дома к половине восьмого.
Катя давно вернулась из музыкальной школы и теперь делала вид, что делает уроки.
– Я дома.
– Слышу.
– Помоги сумки разобрать.
– Я уроки делаю.
– Отвлекись на 5 минут.
Всем видом демонстрируя недовольство, Катерина со скоростью черепахи вышла в коридор. На ней по-прежнему была школьная форма.
– Можно было переодеться?
– Перед сном переоденусь.
– Ты ужинала?
– Тебя ждала.
– Ну сколько можно, я поздно приезжаю, могла бы что-нибудь перекусить, – каждый раз устало ворчала Кира, хотя прекрасно знала, что Катя каждый раз ждёт её (отчасти из лени, отчасти, потому что, как и Кира, любила ужинать в компании).
Сняла куртку, отряхнула от снега, взяла на кухню, приставила стул к батарее и повесила пуховик на спинку. Вернулась в коридор, проверила сапоги дочери и вместе со своими кроссовками унесла сушиться на кухню.
– А вкусняшки?
– Творожки купила. На выходных в гипермаркет съездим, сама выберешь. Как дела в школе?
– Нормально.
– Что интересного?
– Всё как обычно.
– Пельмени? Или картошку пожарить?
– Картошку.
– Иди доделывай уроки. Много осталось?
– Два упражнения по математике и почитать по литературе.
– Что задали?
– «Малахитовую шкатулку».
– Хорошая сказка.
– Длииииинная.
– Нормальная.
– Ты почитаешь мне?
– Здрасте приехали.
Пока Катерина корпела над математикой, Кира переоделась в домашнее, почистила картошку и высыпала нарезанные бруски на сильно разогретое масло.
Залогом успеха в жарке картошки была сама картошка и первые её минуты на сковородке. Её нельзя было парить раньше, чем покроется золотой корочкой, но и нельзя допустить пригорания.
В дверь позвонили.
– Маааам.
– Слышу.
Убедившись, что картошке не помешает её отлучка, Кира открыла дверь. За порогом вместо Фёдора Степановича стоял снеговик.
– Ой, вы не на машине?
Фёдор Степанович отряхивал снег на лестничной клетке.
– На машине, но у вас как обычно парковаться негде, я в соседнем дворе оставил.
Он не стал пояснять, что этим утром за его парковку прямо на дороге кто-то поцарапал ему зеркала заднего вида. С этим кем-то он обязательно разберётся в следующий раз, когда будет уверен наверняка.
Подозрения были. Фёдор Степанович был уверен, что это сосед снизу, которой писал заявления в ремонтно-эксплуатационное управление и участковому на всех жильцов подъезда. Старик-сосед явно вошёл в стадию маразма.
– Проходите, у меня картошка, – сказала Кира и убежала на кухню.
Фёдор Степанович, повесив куртку на крючок, отправился в ванную.
– Катрусь, привет ещё раз, – крикнул он в воздух.
– Здрасте, дядь Федя, – донеслось из комнаты.
За 20 минут вопрос со смесителем был решён. Не рекорд, но руки дело знают. Фёдор Степанович не работал по вызовам лично. За исключением Кириного дома.
